Но таким, как Аджи, он не будет.
Я не смогу.
Когда я засыпала в кресле, пришла идея — а не продать ли мне
часть пластика? Одна из лент — и у меня будет нормальное лицо.
Разумеется, есть люди, жаждущие купить пластик в обход закона.
Когда-то мы с Аджи даже охотились на них. Но я понятия не имею, как
на них выйти. Если я попытаюсь сделать это наобум, то со
стопроцентной вероятностью выйду на полицейских агентов. А с моим
сертификатом это смерть. Настоящая, не фигуральная.
Пусть лучше остается так. Почти полный костюм.
У нижней оконечности «Азии» ярилась буря. Тропический север
«Австралоантарктиды» встретил экраноплан нежнейшими цветами восхода
и полным штилем. Я шла по короткой технической набережной, волоча
сумку и рюкзак. Смотрела, как внизу море облизывает зеленые камни и
колышет водоросли. Экватор Земли-2 подкачал. Пальм здесь не было. И
вообще растительность довольно сильно отличалась от земной. Хотя…
ладно, можно считать эти зеленые торчки за кактусы без иголок.
Рыбацкий поселок. Десять тысяч человек. Морские курорты остались
на том берегу. Здесь только порт. Люди занимаются делом. И найти
машину внаём — проблема.
В муниципалитет, что ли, отправиться? На чьем-то заборе я
обнаружила выцветшую от солнца карту окрестностей. До питомника
пятьдесят километров. Вот же глушь… впрочем, глушь все, что не
Земля, большой разницы нет. Да и на Земле — тоже кое-где глушь.
Надо обладать исключительной психической устойчивостью, чтобы
здесь жить. И очень, очень любить свое дело. Здесь ведь не только
мастера — биологи, врачи, лесники, другой персонал. Человек
двадцать наберется. Интересно, какие они? Я была в питомнике только
однажды и почти ничего не помню. Да и маленькая была. Много раз
хотела съездить посмотреть, меня бы приняли с радостью, но все не
могла выкроить время.
А потом меня казнили, и мне стало нельзя туда, где меня бы
приняли с радостью…
— Янина? — ласково сказали за спиной. — Это ты?
Обернувшись, я сначала увидела звездные глаза в лучах морщин.
Только их. И потом уже — сухонькое тело, седой комелек над
затылком, блузу с кружевами. Смуглая кожа ее стала почти черной от
возраста. Старушка Кесси удивительно бодра. Она бы выглядела еще
моложавей, но слишком много ее жизни съела война.
Ей семьдесят восемь лет.
Она прошла Великую войну с начала и до конца. Сначала пилотом
шаттла, потом вторым пилотом на боевом корабле, потом —
экстрим-оператором. Она была одной из первых. В те времена, когда
доминирующей расой были ррит, а победа казалась чудом, которого
может и не случиться. Это ее Джеки убил восьмерых во имя любви к
ней. И хранил ее наручный компьютер.