— Это большая потеря для человечества, — еще тише, серьезно
сказал Эндрис. — Он был одним из величайших ученых нашего времени.
Я не думаю, что он действительно собирался тебя убить. Может, ты
что-то путаешь?
— Путаю? Он ставил на нас с Аджи опыты. Хотел завести
нелегальный питомник боевых нукт. Хотел, чтобы я стала мастером. Но
мы убежали.
— И убили их?
— Мы защищались.
Эндрис вздохнул. Арис презрительно искривила губы. Меня трясло.
Эндрис не добился от меня той информации, которую хотел, но он
раздавил меня. Я не могла отвлечься. Я не могла подумать о другом.
Я смотрела на его грустное умное лицо. Он ведь дрался с ррит. И
пошел в вольер к Шайе, к самке, оборонявшей кладку, полагаясь на
одни феромонные базы. Он нравится мне! Даже сейчас!
Я не чувствовала, что привязана. Что передо мной стена, за
которой трое врагов. Я смотрела на Эндриса, и не могла
поверить.
— Я не знаю, что там произошло, — проговорил он. — Я не вправе
обвинять тебя. Но он действительно был великим ученым. Он не мог
действовать только из злого или корыстного умысла, — Эндрис
помолчал и вдруг вскинулся. — Так это он выяснил, что ты
модифицирована?!
— Это была гипотеза, — мрачно сказала я. — Он не брал проб. Не
располагал оборудованием.
— Это правда, — печально сказал Эндрис. — Можешь не верить. Мы
располагаем оборудованием… Знаешь, что будет, если ты попытаешься
родить ребенка?
— Знаю, — меня захлестнула холодная ярость. — Я снесу яйцо. А ты
знаешь, сколько раз каждая из нас это слышала?! Может, тебе
интересно, не зоофилка ли я? Имела ли я оргазм с Аджи?!
— Пожалуйста, успокойся, — он поморщился.
Арис улыбалась во весь рот. Идея ей нравилась.
— Я не модифицирована, — выдохнула я.
— Хорошо, — вдруг согласился он. — Доктор Андерс предполагал,
что настолько сильные изменения, какие он обнаружил, возможны
только вследствие вмешательства в генокод. У меня нет его
квалификации, но я готов допустить, что они появились в результате
неправильного развития личности.
Неправильного развития личности. Надо же додуматься.
— В конце концов, пример специалистов по анкайи это
подтверждает. И Даниэла Лемуш не была генетически модифицирована.
Но у нее, как и у ее дочери, наблюдалась тяжелая психическая
аномалия.
— Какая аномалия?
— Самоидентификация с живым оружием.
— Эндрис, ты не врач, — я ощутила усталость. — И ты явно не
прошел столько психиатрических обследований, сколько я. Кто
установил «аномалию»? Кто проводил обследование? Кто установил, ЧТО
есть норма?