— Норма существует. Да, она не жесткая, но…
— Эндрис, у Николь был невроз из-за того, что ее отец не уделял
ей достаточно внимания. Она об этом прекрасно знала. Она посещала
психоаналитика. Ну и что? У нее одной такая ситуация, не у тысяч
людей из неблагополучных семей? Что, Рекс в этом виноват?
Эндрис вздохнул с некоторым раздражением. Я разговаривала
слишком уверенно для человека в наручниках. Я злилась. У меня был
выбор — или злиться, или впасть в истерику. Я не могла бесстрастно
смотреть на фальшивого мастера, фальшивого полицейского, у которого
было такое чистое, внимательное и грустное лицо. У меня руки
потели.
— Хватит, — чуть резче сказал он. — Арис права, тебя невозможно
убедить.
Хейнрри, помнится, тоже на что-то такое сетовал… Да, верно, я
очень устойчива. Во всех отношениях. У меня в досье это указано.
Как одно из достоинств. Но я не машина. Увы.
— Доктор Андерс допустил ошибку. Не стоило вручать мастеру
оружие. Я придерживаюсь мнения, что сам институт операторства
порочен. Следовало ограничиться использованием живых мин, а не
создавать противоестественные семьи из человека и псевдоящера.
Помимо прочего, это сводит на нет естественную ксенофобию… Мне
жаль, Янина. Но сейчас на Земле многие придерживаются этого мнения.
Я думаю, что Академию Джеймсона не восстановят.
Он специально это говорит. Чтобы мне было плохо. Специально
говорит с таким искренним и печальным взглядом. Словно
ангел-хранитель. Почти ласково. Почти сердечно. Я должна его
возненавидеть. Прямо сейчас.
Погибшая Академия.
Нуктовый ребенок, воркующий у меня на коленях.
Рекламный ролик.
…у модели прекрасная фигура и длинные светлые волосы. Портит ее
слишком круглое и пухлое личико. Биопластиковый костюм облекает её,
как сгустившееся облако, но понятно, что под ним она обнажена. Кадр
— веселые голубые глаза, кадр — зеленые холмы под бездонным небом,
с которого льется свет. Съемки с аэромобиля — она мчится через море
цветов, развеваются волосы. Кадр — модель взлетает на вершину холма
и смотрит на раскинувшийся перед ней простор.
Её настигает огромный, великолепный, по-змеиному грациозный
боевой нукта. Черная шкура отливает бриллиантовой зеленью. Девушка
срывается вниз, и у подножия холма прекрасное оружие, наконец,
ловит ее. Кадр — нукта игриво обнюхивает хозяйку.