– Позволю. – Тауринкс
подавил искушение зачаровать толстяка на месте, невзирая на все
правила вежества. Кто знает, каким даром тот может обладать,
несмотря на отсутствие гильдейского знака? – Тауринкс
ит‑Эйтелин, гильдии друидов свободный чародей, со срочным делом к
владетелю Бхаалейна.
– Мощный Рахтаварин ит‑Таварин
ат‑Бхаалейн едва ли сможет принять вас немедля, коун, –
ответил толстяк. – Он занят испытанием силы, и тревожить
его…
– А с кем, позвольте узнать, я
имею честь беседовать, что вы, коун, беретесь судить, чего может, а
чего не может здешний владетель? – поинтересовался
Тауринкс.
Человек, хорошо знавший друида,
услышал бы в его голосе звон набатного колокола. Но те немногие,
кто мог сказать о себе такое, остались на южных пределах.
– Раатхакс ит‑Ллайшар,
управитель замка, к вашим услугам, коун, – церемонно промолвил
толстяк, надуваясь от собственной значимости.
– Веди меня к своему господину,
Раатхакс ит‑Ллайшар, – прошептал друид громовым голосом,
одновременно нащупывая в сознании Раатхакса нужную струнку. –
Или, клянусь Керуном, я…
– Хорошо, хорошо, – сдался
управитель. – И пусть гнев Рахтаварина ат‑Бхаалейна падет на
вашу голову, коун друид!
Тауринкс улыбнулся про себя. Все же
хорошо обладать властью над живыми тварями! Пускай часто эта власть
ложится на плечи бременем, но мгновения, когда ее приходилось
применять для восстановления должного, казались друиду
счастливейшими. А то, в самом деле, что за блажь – не допускать
чародея до владетеля!
Читать мысли впрямую друид не мог, а
расспрашивать управителя о талане здешних владетелей после того,
как только что запугал его до полусмерти, было не совсем удобно.
Поэтому он понял, что ат‑Бхаалейны – род движителей, только когда
увидал, каково испытание владетельской силы.
Рахтаварин ит‑Таварин оказался
крупным мужчиной зрелых лет – не жирноватым, как его управитель, а
именно крупным, точно тяжести, поднимаемые его чарами, заставляли
нарастать мышцы на и без того массивном костяке. Пожалуй, решил
друид, в молодости этот силач мог бы поднять коня, не прибегая к
помощи магии. Но сейчас, хотя мышцы его перекатывались буграми под
тонкой рубахой и пот стекал со лба, он не имел права прикоснуться к
каменной глыбе перед собой даже пальцем. Да и не помогло бы это
ему. На взгляд Тауринкса, такую махину не подняли бы и десятеро
здоровых мужчин. И двадцать не стронули бы. И вообще, как она
оказалась в полуподвале одной из башен замка, было совершенно
непонятно.