– По‑моему, – сказал он
вслух, – в досье все изложено достаточно ясно. Тридцать девять
подтвержденных ликвидаций. Медали. Конечно, если вы рассчитывали
найти второго Карлоса Хэчкока…
– Нет, нет, – вмешался
майор. – Кандидатура старшего сержанта Седжвика нас вполне
устраивает. Не так ли, Алекс?
– Во Вьетнаме он был? –
скучно осведомился аэнбэшник.
– Нет, – сказал
полковник. – Седжвик с самого начала служил у нас.
– Нам желательны люди с боевым
опытом, – сообщил аэнбэшник, глядя в стену справа от
полковника.
– Старший сержант Седжвик провел
в джунглях уже без малого семь лет, – заметил
полковник. – А я на основании собственного опыта не могу
сказать, что кампучийские джунгли намного превосходят колумбийские
– например, по количеству паразитов на квадратный метр.
При этих словах на лице майора
заиграла чуть заметная усмешка.
– Впрочем… – Полковник
потянулся, точнее, сделал вид, что тянется к стопке папок. –
Если вам нужны непременно люди с вьетнамским опытом… то вот,
например, сержант Коул. Тринадцать подтвержденных ликвидаций…
– К сожалению, – заявил
майор, прежде чем аэнбэшник закончил открывать рот, – у
сержанта Коула есть семья. Жена и двое, если не ошибаюсь, –
полковник кивнул, – двое детей. Старший сержант выглядит в
этом свете гораздо более предпочтительной кандидатурой. У него, как
я понимаю, вообще отсутствуют близкие родственники.
– Да, – подтвердил
полковник. – По крайней мере, никаких данных про таковых у нас
нет.
– А этот, второй… –
Определенно процесс выговаривания стоил типу из АНБ каких‑то
совершенно неимоверных усилий, подумал полковник. Ему бы стоило
продавать свои слова поштучно, по пять баксов за слово. Впрочем,
возможно, именно этим он и занимается.
– …Крис.
– Капрал Кристофер Рид, –
расшифровал майор.
* * *
Когда рев моторов «геркулеса» плавно
перешел в убаюкивающий монотонный гул, капрал Корпуса морской
пехоты США Кристофер Рид откинулся на жесткую спинку сиденья и
закрыл глаза.
Спать ему не хотелось. Просто он
вдруг отчетливо увидел далекую аризонскую степь, долговязого
мальчишку с «марлином» 22‑го калибра, пляшущее в прицеле крохотное
пятнышко суслика…
…И то неповторимое, пьянящее чувство,
когда он плавно надавил на спуск, уже зная, что не промахнется.
Он вспомнил, как бежал – нет, летел,
ноги словно не касались земли – все двести семьдесят ярдов, как
недоуменно смотрел на крохотное, жалкое тельце зверька, а потом –
жар, духота и подошедший следом отец недоуменно смотрел на него,
ползавшего среди остатков собственного завтрака.