Крис еще раз любовно повел ладонью
вдоль ствола. Новенькая, только что из Квонтико, М40А1. Не просто
обычная «ремингтон 700 варминт», как у Седжвика, а доработанная
модель. Ствол «Арткинсен» из нержавеющей стали. Пластиковая,
армированная стекловолокном «Макмиллан» ложа. И на сладкое –
десятикратный «Унерлт», просветленная оптика с износостойким
покрытием из фторида магния. Мечта, а не винтовка.
Окончательно же Крис поверил в чудеса
тогда, когда возле его койки материализовался такой же новенький и
так же отчетливо, как и его винтовка, отдающий учебным центром
морской пехоты «Квонтико» рядовой.
– Э‑э, капрал Рид, сэр?
Крис неохотно оторвался от созерцания
чуда оружейной мысли и перевел взгляд на рядового.
– Да.
Рядовой выронил сумку и вытянулся в
стойке.
– Рядовой Боллингтон прибыл в
ваше распоряжение, сэр, – отрапортовал он.
Несколько секунд Крис молча смотрел
на него сверху вниз… и широко усмехнулся. Заулыбался и рядовой.
– Вольно. – Крис ткнул в
соседнюю койку. – Садись. Давно из учебки?
– Две недели, сэр, –
выдохнул рядовой, устраиваясь на койке.
– А здесь?
– Второй день кантуюсь, –
вздохнул Боллингтон.
– И что слышно? –
полюбопытствовал Крис.
Интерес его отнюдь не был праздным.
Распоряжение об его откомандировании в «сводную группу особого
назначения» (что бы это ни значило) было сформулировано настолько
двусмысленно, что понять, в чем будет заключаться его новое
задание, Крис так и не смог.
– А ничего! – Боллингтон
взмахнул длинными руками, точно идущий на взлет аист. – Одни
носятся, словно наскипидаренные, другие, как я, ходят без дела, на
Стоунхендж пялятся. Тут недалеко. А совсем под боком – другой круг
камней, постарше и не такой красивый.
– Стоунхендж? – переспросил
Крис. О древнем могильнике он что‑то слышал, но не думал, что
повидает его своими глазами. – Да что мы вообще делаем в
Англии? Переброски ждем?
Боллингтон замялся.
– Говорят – да, – выдавил
он наконец. – Но я не понимаю, как. Здесь нельзя посадить
достаточно самолетов на всех или тяжелый транспорт.
– Ничего, – успокоил его
Крис. – Скоро все узнаем.
* * *
Полковник Вяземский осторожно положил
окурок на край пепельницы и прислушался, стараясь не обращать
внимания на звон в ушах. Задание еще не началось, а избыток чая
давал о себе знать. Полковник предчувствовал, что не успеет еще
оказаться в той загадочной дыре, о местонахождении которой Кобзев
предпочитал говорить глухо, как перейдет на зловещие шоколадки без
этикетки, содержавшие, как подсказал ему знакомый военврач,
лошадиную дозу фенамина, и будет жрать их до самого возвращения на
Большую землю.