– Да что тут разведывать! –
бросил кто‑то из деревенских. – Ясное дело, со стоячих камней
нанесло, вон как их разбудило!
Тауринксу показалось, что он
ослышался.
– Что, говорите, со стоячими
камнями случилось? – переспросил он.
– Да… – Староста собрался
наконец с силами и начал изъясняться внятно: – Тут такое дело, коун
Тауринкс – недели, значится, три назад это началось. Можа, и раньше
было, только не сведал никто. А тут – ночью дело было – видим, за
рекой, точнеха в той стороне, – он махнул рукой на
северо‑запад, – зарево зеленое на полнеба! Думали – все,
дракон летит, огнем палит! Ан нет – потрепетало ровно костер, да и
угасло. И потом пару раз так же полыхало, да все недолго. А там, в
Картрозовой стороне, – оннат Тоур сплюнул, показывая тем самым
неизбывное презрение бхаалейнцев к заречным подданным владетеля
Картроза, – как раз камни стоячие в лесу на холме торчат.
– А еще, – вступил стоявший
рядом широкоплечий мужик, – брехал разъезжий один, что видел
черную птицу без крыл, да побольше та птица избы будет. И летела
проклятая от стоячих камней. Недобрый знак, коун друид, не будь я
Арвир ит‑Перуникс!
– А чего ж ему добрым быть, – встрял
неугомонный Норик, – когда всем ведомо, что от стоячих камней
никакого добра быть не может, а одни только ши из них
ползут!
– Это я припомню, –
отозвался Тауринкс насмешливо‑спокойным голосом, – если про
тебя спросят, так и отвечу – так его предки же со стоячих камней
вышли, от них никакого добра не жди.
Деревенские так и грянули хохотом над
затрепанной шуткой. Норик покраснел и, слава диям, заткнулся.
На самом деле Тауринксу хотелось не
лясы точить с этими землепашцами, а бежать сломя голову к
ближайшему броду. Неужели никто из них не понимает, что будет
твориться здесь очень скоро, если только странные вспышки над
стоячими камнями – не плод чьей‑то подогретой крепким медом
фантазии? Нет, видно, не понимают.
– Со стоячими камнями я
разберусь сам, – заявил друид с уверенностью, которой на самом
деле не чувствовал.
– Оно и след, уж не в обиду вам
будь сказано, – довольно заметил староста. – Так что же,
коун друид, пойдемте, устроим в вашу честь такой пир, чтобы им за
рекой икнулось?
– Нет, – отрезал
Тауринкс. – Я ухожу. Сейчас же.
Такая тревожная поспешность
прозвучала в его голосе, что староста, собравшийся было настоять,
опешил.