После некоторого раздумья друид
решил, что это можно считать хорошей новостью. Ши явились не для
того, чтобы сметать все на своем пути. Но что тогда им нужно?
Тауринкс собрался было и дальше
последить за отрядом, но понял, что это бессмысленно. И дальше
насылать на воинов лесных зверей и птиц – не нужно и жестоко. Он
уже видел, что делает их магия с живой плотью. Странно, правда, что
они пользуются для ее вызова своими железками; но у дикарей бывают
самые невероятные представления о чародействе. Друид самолично
видел орочьих шаманов, свято убежденных, что сила их заключена в
оберегах из лисьих шкурок. Даже из цивилизованных колдунов кое‑кто
пользуется для сосредоточения вспомогательными предметами.
Возможно, и даже вполне вероятно, что
силы пришельцев еще больше, чем успел увидеть Тауринкс, и проверять
их покуда рано. Конечно, следовать за ши друид мог бы сколь угодно
долго, оставаясь незамеченным, – все же плохие из демонов
следопыты, сами идут, не таясь, а по сторонам не смотрят. Таким
даже простого охотника не поймать в лесу, а уж друида могут искать
хоть до кукушкиных похорон. Но двигался отряд почти прямиком к
деревне. Если так…
Друид задумался. Едва ли эти воины
идут грабить – не бывают так послушны своим командирам мародеры.
Скорей всего, им нужен пленник. Хотя бы один. Хороший провидец
выдернет из человеческого рассудка знание языка, как хозяйка –
морковку из грядки.
Возможно, окажись на месте Тауринкса
человек, более знакомый с военным делом, он и решение принял бы
иное. Друид же решил сдаться врагу.
Причина для такого поступка у него
была весьма веская. Кого бы ни схватили ши в деревне или на
подходах к ней, это окажется коренной житель земель Бхаалейна.
Вместе с языком он поведает демонам немало интересного о здешних
краях, войске своего владетеля, его сродственниках и наймитах.
Тауринкс же ни о чем этом не имел понятия. В замке Бхаалейн он до
сих пор не побывал – как раз в ту сторону лежал его путь, когда
беседа со старостой приречной деревни направила стопы друида к
стоячим камням, – и даже о родовом даре тамошнего хозяина имел
самое смутное представление. Кажется, ат‑Бхаалейны были
движителями, но каких способностей – Тауринкс не мог бы сказать.
Что же до его дружины, никаких сведений о ней друид не мог выдать
даже под взглядом провидца. А кроме того – серебряная гильдейская
бляха накладывала на друида обязательства не только перед его
возлюбленными лесами. Благо людской поросли также находилось в его
ведении, и он не мог остаться в стороне, когда угроза нависала над
каким‑то, еще неведомым, жителем поречья, не мог не занять его
место.