«Может, он дворянин?» – мелькнула у
Левы безумная мысль и тут же ушла. Во‑первых, при незнакомце не
было оружия, если не считать за таковое нож в ножнах на поясе, а
рыцари, сколько помнилось лингвисту, не расставались с мечами. И с
конями тоже, но коня на вертолете не притащишь. А во‑вторых, Леве
пришло в голову, что разведчики едва ли потащили бы в лагерь
местного феодала – того обязательно хватятся.
Майор Кобзев, едва бросив беглый
взгляд на пленника, подошел к Леве.
– Ну, товарищ военный
переводчик, – проговорил он с плохо скрываемой
насмешкой, – ваш выход.
– Что?.. – выдавил
Лева. – Уже?
– Уже, – кивнул
Кобзев. – Этого человека мы взяли в лесу. Ваша задача –
научиться его языку. В самые сжатые сроки. Чего я могу ожидать?
– Это я смогу сказать
завтра, – ответил Лева. – А точно – через неделю. Мы же
об их языке ничего не знаем.
– Тогда приступайте, –
распорядился Кобзев и отошел на шаг, всем видом давая понять, что
он умывает руки.
Лева несмело двинулся к пленнику. Тот
оглядел лингвиста с макушки до ног и покачал головой.
Лицо его показалось Леве странным.
Нет, не так… Несообразным – вот слово, которое лингвист после
краткого раздумья счел подходящим. Волосы незнакомца были очень
светлыми, с чуть заметной желтинкой, но кожа – неожиданно темной,
северяне не загорают так – густо, стойко. А глаза – ярко‑зеленые,
совершенно травянистого оттенка. В ухе туземца Лева заметил золотую
серьгу и почему‑то смутился.
С чего же начать? Конечно, учить язык
в общении с его носителем куда проще, чем расшифровывать иероглифы,
как Шампольон. Но как быть, если не знаешь самых основ строения
здешнего наречия? В конце концов – агглютинативный это язык или
изолирующий?
Тогда Лева решил начать с самого
простого.
– Человек, – проговорил он
отчетливо, тыча пальцем себе в грудь. – Лева. Человек, –
он показал на майора. – Майор Кобзев. Человек, – в третий
раз повторил он, указывая на туземца, и сделал паузу, ожидая
ответа.
Он не очень верил, что получится с
первого раза. Но незнакомец улыбнулся.
– Тауринкс, – произнес он с
такой же преувеличенной отчетливостью. – Тауринкс ит‑Эйтелин,
беарикс вретан ан‑Эвейн.
Имя – если это было имя – показалось
Леве похожим на кельтское. Хотя по одной фразе судить о звуковом
строе всего языка наивно.
– Пойдемте, – махнул Лева
рукой в сторону палатки, служившей одновременно офицерской комнатой
отдыха, красным уголком и еще много чем.