За его напускной веселостью
проглядывала обреченность. Пауэлл знал, что умирает. Слова врача о
том, что морпех уже мертв, Обри не принял в расчет.
– Так вы, значит, адмиральский
адьютант? – переспросил Пауэлл. – С вами я могу
говорить?
Норденскольд кивнул. Он с трудом мог
отвести взгляд от рукояти кинжала, торчащего у Пауэлла из груди.
Рукоять была музейной красоты.
– Хорошо. – Морпех с
усилием кивнул. От него исходил слабый отвратительный запах – вонь
гниющего мяса, смешанная с резким ароматом спирта и
дезинфектанта. – И покончим с этим. Слушайте…
Он приподнялся на койке, насколько
позволяли путы.
– Эти слова говорит не
посланец, – произнес Пауэлл чужим звонким голосом. – Эти
слова говорит Торион, владетель Дейга. Именем святого завета,
серебра Империи и родового дара я приказываю вам, презренные ши,
покинуть мою землю под угрозой скорой и страшной кары. Не пытайтесь
разжалобить меня – нет пощады убийцам беззащитных. Не пытайтесь
запугать меня – нет боязни в видевшем смерть беззащитных. Не
пытайтесь сломить меня – нет поражения защищающему беззащитных.
Уходите или умрите.
– Что‑что‑что? – беспомощно
переспросил Обри.
Пауэлл рухнул на подушки. Лицо его
пересекли глубокие тени. Он попытался сомкнуть веки, но не сумел, и
ему пришлось помогать себе руками. Майор отвел взгляд.
– Он потребовал, чтобы я передал
это нашему главному, – прошептал Пауэлл. – И впечатал
послание прямо мне в мозг. Оно так там и горело, и жгло, все время,
пока я шел. Я хотел свернуть, не возвращаться, но куда там! –
Его согнуло в беззвучной судороге кашля. – Не хотел
возвращаться… – выдавил он.
– Почему? – Норденскольд
решительно нагнулся к нему.
– Я знал, что умру здесь…
совсем. Как только передам сообщение, – ответил морпех очень
отчетливо.
Врач попытался нащупать ему пульс,
потом махнул рукой и вытащил фонендоскоп.
– Что они с тобой сделали,
солдат? – спросил Обри.
Пауэлл молча ухмыльнулся.
– Убили, – ответил
он. – Этот Торион… да вы видите, черт! Это он сделал,
он. – Морпех подбородком указал на торчащий из его ребер
кинжал. – А его дьяволы и того страшней. Один копался у меня в
мозгах, другой спалил наших ребят, как пушинки в костре…
Норденскольд решил, что умирающий
бредит.
– Капрал, вам плохо? – влез
врач. Обри нетерпеливо отмахнулся от него.
– Вот дурацкий вопрос, –
скучно прошептал Пауэлл. – Сейчас я умру совсем. И знаете?..
Совсем не страшно.