Он умолк. И Обри лишь через пару
минут понял, что капрал больше не заговорит.
– Черт, ну сделайте же
что‑нибудь! – прикрикнул он на врача.
– Что? – Медик презрительно
покосился на штабиста. – Адреналин вколоть? Я не знаю, как
оживлять покойников. А теперь он покойник. С душком.
– А мы так ничего и не
узнали, – вздохнул Обри. – Что ж, жаль, что зря потратил
ваше время. Всего доброго.
Он откинул пластиковое полотнище и
вышел. Молчаливая пустота госпиталя действовала на него угнетающе.
Чеканя шаг, майор Норденскольд двинулся к выходу. Поэтому он не
услышал, как один из охранников, чернокожий, шепнул другому
зловещее словечко «вуду».
* * *
– …А вы мне не можете
представить никаких результатов! – закончил майор, и уставился
на Леву взглядом не то укоризненным, не то победным.
Лева Шойфет вздохнул – про себя,
конечно. Ему пришло в голову, что фуражка имеет перед всеми
головными уборами (исключая ярмулке) то преимущество, что
ее нельзя снять и смущенно потискать в руках. А именно это
стремление и обуревало Леву под пристальным майорским взором.
– Товарищ майор, вы считаете,
что мои результаты недостаточны? – поинтересовался он и для
убедительности потряс прихваченной «на ковер» общей тетрадью,
служившей временно русско‑эвейнским словарем.
– Категорически! – объявил
Кобзев. – Неделю назад вы меня убеждали, что этот язык
отдаленно близок русскому. – На обороте «отдаленно близок»
Леву передернуло. – А теперь приходите ко мне со списком из
восьми сотен слов и заявляете, что это хороший результат? Шутить
изволим, товарищ военный переводчик?
Слово «военный» майор выделил особо,
должно быть, чтобы поглубже ранить глубоко штатскую Левину душу.
Сам он, однако, служил отнюдь не в рядах Советской армии, а вовсе
даже в ГБ, отчего все инсинуации по поводу военной дисциплины,
подтянутости, а главное – неукоснительного исполнения самых
невыполнимых приказов Лева игнорировал без малейших угрызений
совести.
– Это, товарищ майор, не
хороший, а отличный результат, – парировал он, потрясая
тетрадью. – Да, этот язык относится к группе индоевропейских,
как и русский. А еще английский и хинди. Много у них общего?
Вопрос был, по сути дела,
риторический, но Лева после него замялся, ожидая, что майор
потребует доказательств. Лингвист пребывал почему‑то в уверенности,
что никто из командиров «руки помощи» иностранными языками не
владеет – ни вражьими, ни даже соцстранскими.