- Прекратить панику! - рыкнул я на
лейтенанта, - «Дрозд-3», что с самолетом?
- Двигатель поврежден, но пока тянет,
- услышал я напряженный голос пилота, - Масло забрызгивает фонарь
кабины. Обзора нет почти.
- «Дрозд-3», выйти из боя! «Дрозд-2»,
тяни «худых» на меня!
- «Дрозд-2» команду не понял! Прошу
подтвердить приказ! - немедленно отозвался пилот последнего целого
«яка».
Штурман Пе-2 тоже смотрел на меня,
как на сумасшедшего. Лейтенант Калина не мог отвлечься от
управления самолетом, но и он дернулся в своем кресле, услышав мою
команду.
- «Дрозд-2», мне нужно чтобы ты
затащил немцев в сектор обстрела моего пулемета задней полусферы.
Теперь ясно?
- Выполняю, - спустя секунду
отозвался пилот истребителя, но по его голосу было понятно, что мой
приказ он считает полным бредом. Впрочем, ему быстро стало не до
слетевшего с катушек спецпредставителя НКВД — на его «як» насели
сразу два мессера.
Тем не менее, приказ летчик выполнил.
Бой между истребителями происходил примерно в километре над нами, и
«Дрозд-2», в очередной раз атакованный сверху, попытался оторваться
от немцев в крутом пикировании. Направление он выбрал с таким
расчетом, чтобы севшие ему на хвост «худые» в какой-то момент
оказались над нашим Пе-2, немного от него отставая. Немцев такой
расклад тоже вполне устраивал, давая им, при некоторой удаче,
возможность в одном заходе покончить и с последним русским
истребителем, и с неповоротливым, но довольно быстрым
бомбардировщиком.
- Курс не менять! Маневров уклонения
не совершать! - приказал я лейтенанту Калине, занимая место за
пулеметом, - Собьете мне прицел — пойдете под трибунал!
- Есть не менять курс, - сдавленно
ответил пилот.
Пулемет ШКАС на момент своего
создания, несомненно, являлся одним из ярких образцов инженерной
мысли. Его конструкторам Шпитальному и Комарицкому удалось собрать
вместе лучшие на тот момент решения, применявшиеся по отдельности в
других образцах автоматического оружия. В результате получился
пулемет, обладавший очень высокой по тем временам скорострельностью
— тысяча восемьсот выстрелов в минуту. После устранения ряда
«детских болезней» надежность ШКАСа удалось довести до вполне
приемлемого уровня, но он по-прежнему очень плохо относился к любым
загрязнениям, что в реальных боевых условиях приводило к частым
отказам и к провалу попыток использовать его где-либо, кроме
авиации.