Вперед выдвинулся Ясмень, высокий и грузный шляхтич с
благородной сединой в волосах:
— Я разумею и уверен, что отличу мамлека от торха.
Аджей коротко кивнул, после чего негромко распорядился, и в
шатер ввели молодого смуглого мужчину в потрепанной одежде
восточного покроя, испачканной кровью. Лицо его пробороздил явно
свежий сабельный рубец.
Пан Ясмень громко спросил его на неизвестном большинству
наречии, прозвучавшем довольно резко в повисшей в шатре тишине.
Пленник ответил на том же языке, явно более чисто; ответил дерзко,
с вызовом, яростно сверкая глазами.
— Говорит, что тень султаната уже пала на эти земли,
предрек их необратимое завоевание и обозвал всех присутствующих
псами, чья скорая гибель согреет его в лучшем мире. М-да... Уверен,
это заурец.
Молчание прервал Торог:
— Мы можем сколь угодно долго не доверять словам моего
названого брата, но всего несколько часов назад он всерьез
схватился со мной на саблях, доклад же разведчиков шокировал его на
моих глазах. Я уверен, Аджей не лжет, а мы впустую теряем время,
столь дорогое сейчас, при скором приближении мамлеков! Между тем их
войско точно разметает нас по отдельности, да и вместе... шансов
практически никаких.
Но если мы не сумеем их хотя бы задержать, не сумеем дать королю
время собрать войско, султанат захватит Рогору, а чего
доброго — и горный проход. Благо, что Волчьих Врат больше
нет, — лицо Торога болезненно исказилось, — а в
Львиных стоит лишь слабый гарнизон. Если это случится, султанат
получит великолепный, отлично защищенный горами плацдарм для
наступления не только на Республику, но и на все срединные земли!
Сорок тысяч их воинов, следующих сюда через степь, — лишь
передовой отряд, захватят они Рогору, и сюда придет куда больше...
И их не сможет остановить вся шляхта Республики вкупе с лучшими
кондотьерами фрязей, которых у вас и так нет!
Присутствующие на совете шляхтичи, вмиг поскучнев лицами, начали
озадаченно переглядываться: до них наконец дошла истинная опасность
вторжения Заурского султаната в Рогору. Один лишь герцог позволил
себе тень легкой, одобрительной улыбки.
Торог вновь обернулся к Аджею и рогорцам, держащимся позади
него:
— Но для Рогоры такой расклад будет гораздо хуже не только
королевской власти, но и вторжения великих торхов Бату! Ибо
последние, разорив страну, ушли, обложив наши земли данью. А
султанат придет навечно! Наша земля, наш хлеб станет их
собственностью, необходимой для кормления армии. И пусть голод
истребит хоть половину страны — главное, чтобы зерна
хватило их войску!