— Да нет! Как ты их назвал?
— Склабинов-то? А разве ты не знал, баши?! Эйя сакалаби, или
склабины. Когда-то и лехи, и руги, и рогорцы были единым народом,
довольно известным на Востоке. Более того, в Халифате специально
покупали мальчиков-склабинов и растили из них воинов для тяжелой
пехоты. Помнишь уроки истории, командир? Легкие всадники пченги из
зависимых кочевых племен начинали бой в первой линии, ее называли
«утро псового лая». Затем следовала вторая линия, состоящая из
конного ополчения наибов и их слуг — наподобие наших сипахов.
— Помню. «День помощи».
— Вот! А в третьей линии маршировала тяжелая пехота с огромными,
штурмовыми щитами и длинными копьями — «вечер потрясений». Так вот
ее предпочитали формировать из мальчиков-склабинов. А сегодня их
потомки нам как раз и врезали... Да...
— Выходит, они были как ени чиры?
— Выходит, так.
На пару мгновений повисла тягостная тишина. Ее прервало
рассерженное шипение — Серхат порезался и отбросил в сторону кривой
кинжал.
— А все ж таки, Алпаслан, ты молодец! Такого воина лично
обезглавил! Жаль только, склабины отбили тело...
Да они не просто тело отбили. Они нас всех едва не перебили — из
боя вышло менее трех десятков моих серденгетчи. После гибели
командира часть панцирных всадников буквально взбесилась — дрались
столь остервенело, будто презрели смерть.
Раздраженно поморщившись, коснулся виска — его пробороздила
глубокая царапина. А ведь если бы не крепкий маленький шлем под
дюльбендем*13, который тем не менее прорубили... Да, ударили
всадники страшно. Если бы не поспевшие к нам братья-стрелки, еще
неизвестно, болтали бы мы с Серхатом сейчас или остались бы там, на
поле перед воротами...
Но так или иначе склабины (вот ведь забыл!) отбили тело вождя и
сумели отступить в крепость. Не все, конечно, но около сотни
всадников и полторы пехоты точно спаслись. А пыл азепов и
серденгетчи, пытающихся на плечах отступающих ворваться в
укрепление, остудил плотный залп со стен — откуда-то подоспели
стрелки склабинов. Впрочем, разве непонятно откуда? С южной стены,
где они с большой кровью для штурмующих также отбились...
М-да...
Еще раз взглянув на насвистывающего рубаи и бреющего макушку
Серхата, я с болью в сердце вспомнил лица павших сегодня воинов,
лица Бейбарса, Алпа, Арыкана... Десятника мечников нанизал на палаш
убитый мной полководец, а командиры стрелков и хумбараджи пали под
клинками панцирной конницы...