Зрение у маленькой вампирши было в несколько раз лучше человеческого, поэтому она имела привилегию видеть все без ограничений.
И если человеку может стать плохо от красоты, что находится вокруг него, то такому существу, как Эвви, да еще и с непривычки, и вовсе можно лишиться чувств.
Эвелин вытянула крохотную ручку вперед ладонью вверх.
Солнце ласково коснулось маленьких пальчиков, поцеловав их. Нежнее было только прикосновение матери.
Что-то невнятное сорвалось с детских губ, и Эвви осмелилась вступить в свет.
Ей понравилась краснота, с которой он проникал под ее веки, как он припекал ее волосы, цвета пшеницы, как окутывал ее, словно легчайшее шелковое одеяло.
– Свет… – в горле стоял ком.
Отчего-то стало очень больно. Но виновато было не солнце. Оно не могло навредить совершенному существу, которое находилось под защитой отца и матери. Тех, что создали не ее тело, а ее душу.
Ей было больно, потому что теперь она явно ощутила невыносимую тоску. Ей захотелось домой, но не туда, откуда она только что вышла. Она даже не знала, где находится этот самый «дом», и почему ей вдруг необходимо снова там оказаться.
Солнечный свет и солнечное тепло были схожи со Светом, что когда-то скрывала Тьма. Свет был похож на Ребекку. Девушку, которой она даже не знала, хоть благодаря ей и появилась на свет.
Эвелин захотелось спуститься с крыльца и коснуться травы. Она выглядела такой свежей, сочной и зеленой, что казалось, будто она скрывает секрет жизни. Великую тайну, которую нам никогда не узнать.
Послышался шорох, и Эвви резко распахнула глаза, повернув голову на звук.
За воротами стоял мальчик. Вампирша даже не поняла, что это за существо. Других детей она никогда не видела. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, потом мальчик медленно улыбнулся и помахал ей рукой.
Животный ужас окутал девочку, и она в мгновение ока вернулась домой, захлопнула дверь и через несколько секунд уже лежала в своей постели, тяжело дыша.
Мальчик же ничего не понял. Вот перед ним стоит маленькая девочка и смотрит на него так, будто бы увидела чудовище. Он пытается разрядить обстановку, улыбается, а она исчезает. Будто бы ее и не было.
Каждый день он проходил мимо этого дома по дороге в школу, но даже не догадывался, что в нем есть дети.
На вид ей было лет пять-шесть (только на вид, ей через три месяца должно было исполниться восемь).