«Интересно, а у альтеров, случаем,
воскрешение не происходит так же, как веровали египтяне? Может,
жертва ему нужна как раз для ЭТОГО ритуала? А что? — продолжала
себя накручивать я. — Попалась на глаза доверчивая дурочка. Доведи
ее до последнего этапа и вот оно, готовое тело для отлетевшей
души!»
Глупо, конечно, было строить
какие-либо теории в отношении альтера. Но ведь если подумать, то,
кроме как ради этого, я ему была и не нужна. И я полностью от него
зависела. Без него я в другой мир не попаду, а в этом меня схарчат
уже к концу недели, если он не откроет портал.
«Живой не дамся, — мрачно подумала я,
топая посреди притихшего леса и раздраженно поглядывая по сторонам.
— Если Рэйв вознамерился меня использовать в качестве донора для
будущей супруги, то хренушки ему. С обрыва прыгну, но ему не
достанусь! Вот».
Все еще злясь на себя и на альтера, я
неслась по тропинке, как заведенная. Не чувствуя ни голода, ни
усталости. И раз за разом прокручивая в голове обидные слова. Самое
поганое заключалась в том, что я-то со своей стороны делала все
возможное, чтобы помочь Рэйву. Выхаживала его, спасала, слушалась,
даже когда не очень-то и хотелось. А выходило, что это была игра в
одни ворота. Никому не нужные жертвы, на которые я шла по доброй
воле, только непонятно зачем.
От последней мысли мне стало до того
гадко, что я еще больше прибавила шагу и почти побежала, чтобы
никто не увидел, как по моим щекам катятся слезы. Сердито утерев
лицо, отбросила с пути не успевшую ретироваться ветку и… нос к носу
едва не столкнулась с переходящим дорогу огромным зверем, который
воззрился на меня с искренним недоумением.
Зверь был похож на помесь медведя и
кабана. Только раза в полтора больше первого и намного страшнее
второго. Лохматый, рогатый, зубастый, он вытаращил на меня все
своих четыре здоровущих красных глаза и громко засопел. Огромные
лапы-столбы у него заканчивались такими же громадными когтями.
Неповоротливое на первый взгляд туловище шумно раздувало бока. Из
широких ноздрей на каждый выдох вырывался пар, будто вокруг резко
похолодало. А под густой рыжеватой шерстью пряталось, наверное,
полтонны мышц, крепких когтей и вполне обоснованного
раздражения.
— М-ма-ма… — заикаясь, пролепетала я,
когда это клыкастое чудовище вытянуло шею и попыталось меня
обнюхать. — Не ешь м-меня… я невкусная… честно.