– После
какой мировой войны? – спросил Вилберт. – А что, была
первая?
Вот так
парой фраз я загнал себя в угол. Теперь у них было два варианта:
либо я дурачок, либо издеваюсь над ними. И оба эти варианта ставили
меня отнюдь не в лучшее положение. Надо было срочно дать им третий,
и я не нашёл оправдания лучше, чем:
– Простите,
у меня голова набекрень. Очнулся в саду неподалёку от амфитеатра с
кашей в голове. Ничего не помню… кроме имени и каких-то обрывков
общих знаний. И… видимо… историй из фантастических
книжек.
– Ага,
конечно, – саркастически сказал Зигмунд.
Но, похоже,
для остальных мой ответ прозвучал достаточно убедительно.
– Рим воюет
со всеми, кого не получается прогнуть на уровне дипломатии и
экономики, – сказал Пётр. На вид ему было лет сорок. Грязное тело
подчёркивало природную белизну волос, и хоть ростом он был невысок,
выглядел крепче всех этих немцев. – Периодически те или иные страны
пытаются нарушить однополярный миропорядок. Девять лет назад были
мы, теперь Германия. А военнопленные отправляются сюда, во Флавиеву
тюрьму. Это путь в один конец. Тюрьма – амфитеатр – смерть. Карл –
молодец, он сумел сбежать. Но вот только тебе не повезло. Вы с ним
почти как две капли воды.
Однозначно,
я теперь был гладиатором. По телу пробежал холодок. Хотелось биться
кулаками в дверь и кричать, что это всё ошибка.
«Это же
ошибка. Ошибка. Я не должен быть здесь. Да я оружия в жизни не
держал! Тем более меч, или на чём тут они сражаются? Он же тяжёлый!
Из холодного оружия у меня в руках бывал только нож, и нападал я с
ним только на хлеб».
Я должен
был собраться, хоть это было и сложно. Я решил, что надо задать как
можно больше вопросов, даже на первый взгляд бесполезных, ведь
знание – лучшее оружие, и ключ к выживанию мог крыться в любом из
их ответов. Я вспоминал всё, что когда-либо слышал и читал о
гладиаторских боях, и у меня достаточно быстро возникли вопросы. На
фоне нервов я стал тараторить:
– А почему
он сбежал? Ведь в амфитеатры всегда даже свободные люди подавались.
Здесь же огромные деньги вертятся. Это шанс выкупить свою жизнь… да
ещё и богачом уйти… или нет?
– Тише,
тише, а то сердечный приступ тебя убьёт раньше арены, – сказал
Харман. Он был высоким и слегка полноватым, а его лицо – ещё
свежим. Харман явно оказался здесь недавно, но по глазам и голосу
уже чувствовался разлом где-то внутри. – Память твоя, похоже, на
уровне школьных учебников истории сохранилась. Так было до Века
Перемен, когда Рим освободил рабов. Многие со временем перестали
участвовать в боях, а поток финансов в амфитеатрах сильно
уменьшился. В итоге всё пришло к тому, что есть сейчас. Мы пушечное
мясо, приговорённое к боям. Мы помираем и радуем публику, ничего с
этого не имея. Свободные участники представляют меньшинство, но
получают они деньги немногим выше средней зарплаты в Риме. Это
маргиналы и маньяки, нормальные-то люди хорошо зарабатывают с куда
меньшим риском для жизни. А приличные деньги получают только редкие
уникумы, набирающие высокую популярность, и зачастую это вообще
заключённые. Они-то для публики поинтересней будут, все такие
противоречивые, с легендами. В общем, маргиналы, маньяки и
сидельцы. Вот такой здесь колорит. Добро пожаловать.