Смерть по расписанию. Что может быть
удобней? Подходишь к «доске объявлений» и смотришь, когда тебе
умирать. А свободные римляне наверняка где-то так же смотрят яркие
постеры с датами. Это же так весело: смотреть на чужую смерть.
«Неужели только христианство было
необходимо, чтобы понять, что убивать людей для удовольствия – это
аморально? Что случилось в этом мире? Ведь должна была произойти
цепочка событий, которая привела к нынешнему порядку вещей. Где
этот мир сошёл с рельс истории?»
Я не эксперт в истории Древнего Рима,
да и в истории вообще. Все ответы оставались за кадром. Да и важны
ли они сейчас? Эти знания всё равно не смогли бы спасти мне
жизнь.
Я так и лежал, пока Пётр не налил ещё
коньяка.
– Эй, Свят, – сказал он. – Давай за
Перуна.
– За кого? – не понял сначала я. – А,
ну да. Главный бог, вспомнил.
Пётр недоумённо смотрел на меня. Я
поднялся и невозмутимо взял у него чашку.
– За Перуна, – сказал я. – И за… ну,
в общем, за остальных ребят.
Ещё один глоток. Мой собутыльник
продолжал смотреть на меня как на привидение.
– Память, – сказал ему я. – У меня
амнезия, ну.
– Ах да, точно! – Пётр сразу
расслабился. – За Перуна!
Он сделал глоток и опёрся о
стену.
– Слушай, Пётр…
– Петя, – перебил меня он.
– Петь… спасибо. Ты очень мне помог.
Что уж там, жизнь спас!
– Забудь, – с ухмылкой ответил он. –
Я должен был тебе помочь. Ты славный парень. Жаль, что…
Петя замолчал, некоторое время
потупился в пол пустым взглядом и побрёл к своим нарам. Я остался
сидеть в растерянности.
– «Жаль, что» что? – спросил я.
Земляк лёг на нары и молча отвернулся
к стене.
– Жаль, что тебя всё равно убьют, –
сказал Йохан, этот русый среднего роста парень с неприятным лицом,
который до сих пор разговорчивостью не отличался, – Пётр не любит
говорить такие вещи. Но ему придётся смириться. И тебе. И нам. Все
мы однажды уже не вернёмся в эту тюрьму.
Изнутри всё сжалось. Я стал трезветь.
Страх снова брал своё.
– Но Вернер ведь сбежал, – сказал
я.
Ответом было всеобщее молчание.
– Как сбежал Вернер? – спросил я чуть
громче.
Мой вопрос показательно
игнорировали.
– Отвечайте! – крикнул я.
– Следи за своим языком, – тихо
сказал Зигмунд. С ним мне общаться тоже ещё не приходилось. Он был
брюнетом, поприятней на лицо и повыше Йохана. – Бежать отсюда – ещё
большее самоубийство, чем оставаться на месте.