После завтрака я как мог облизался,
подошёл к шторе и обтёр морду, стараясь сильно не миндальничать,
затем вернулся к столу. Корж с Бубликом торжественно стояли. Бублик
обратился ко мне:
— Блохастый! Я, когда служил
техником, мы вертолёты обслуживали, и всякое бывало — и в горах, и
в джунглях, и оружие брать в руки часто приходилось. Меня потом
перевели в очень нужную и секретную часть, и вручили жетон. Я
показываю тогда свой и говорю: «А у меня уже есть, я-то сколько лет
служу». Наши начальники тогда сильно удивились. Небывалое это дело,
чтобы человеку второй жетон выдали. Тогда один полковник, боевой,
много повидавший, и говорит мне: «Значит, судьба у тебя такая,
будет что-нибудь в жизни, как второй раз родишься, вот и пригодится
тебе тогда новый жетончик», — и по плечу похлопал, заулыбался. Я с
тех пор их вместе таскаю, старый и новый. А вчера, Блохастый,
благодаря тебе мы с Коржом заново родились, нас бы никто не
отпустил. Броневик нас ждал. Это очень нехорошие люди; это,
Блохастый — муры были. Вот, теперь мне второй жетон и не нужен, а
бойцов у нас прибавилось.
Во время всего этого монолога Корж со
счастливой мордой кивал. Бублик из-за спины торжественно вытащил
тёмно-красную нейлоновую верёвку миллиметров пяти толщиной, а на
ней висел жетон. Протянули мне. Я внимательно посмотрел и, пока
смотрел, обнюхал. На жетоне было аккуратно, самым каллиграфическим
почерком вырезано — не просто нацарапано, а именно вырезано —
«Блохастый». Настоящая каллиграфическая работа.
— Для тебя полночи вырезал, пока ты
дрых и ногами дёргал! — не без основания гордо заявил Бублик.
Молодец, Бублик. Я так никогда не
умел, всю жизнь на клавиатуре проработал. Первый компьютер на ВЦ у
нас без монитора был, ещё с перфокартами. Это такие прямоугольники,
в которых дырки надо было протыкать и лишние заклеивать, если
где-то ошибся, а мониторы у компьютеров гораздо позднее появились,
поэтому сам писать красиво я бросил ещё сразу после школы. Если
честно, то никогда и не умел, а тут — каллиграфия. Я ещё раз
взглянул на жетон, и мне торжественно надели верёвку на шею. Теперь
у меня есть официальное имя и документ, его подтверждающий —
настоящий жетон. Потрепали по холке и загривку, почесали за
ушами.
— Блохастый, ты теперь боец нашего
отряда, если не сбежишь.