Зима в пятидесятый раз окружила дом. Легковые машины жильцов дома облепили его, как маму родную, кольцом, потом вторым кольцом, подперли подъездные входы и выходы. Дорогие коляски с младенцами царапают бока дорогих иномарок. Колеса дорогих иномарок выбивают газонную зелень, раскалывают бордюры и не дают в положенное время мусоровозам забирать мусор. Копится он. Горы мусора! Рвут пакеты с мусором вороны, кошки и собаки, ища съестное. Им есть хочется. Дальше ветер от скуки, а может, от злости на людей разносит мусор по миру и поднимает высоко в небеса. Потанцует целлофановый мусор с ветром в паре какое-то время да и повиснет на проводах, деревьях, на всем, за что зацепится, и начнет скалиться своей яркостью, пока не выцветет на палящем солнце. Не достанете меня! И вправду, не достать.
Стену торца дома, где располагались продуктовый магазинчик и аптека, все лето, всю осень подпирал спиной человек. Какое красивое слово. Все лето и осень он зарастал щетиной, пока она не превратилась в бороду. Ногти его на руках отросли и загнулись к ладоням, не давая им возможности сжаться. Так и клали сердобольные люди монетки в почерневшую от солнца и грязи руку с загнутыми, как у хищной птицы, ногтями. Дети, родители которых просили отнести дяде денежку, возвращались с ними обратно. Их страшила рука с когтями, как у подбитой птицы, что валяется у мусорных баков. Человек обрастал теплой одеждой, как кочан капусты. К началу зимы он превратился в стожок из одежды. Носить и держать стожок целый день на себе тяжело. Стал человек приспосабливать пивные ящики для сидения. Стал человек нехорошо пахнуть. Стал на него дом сердиться, ведь человек ему знакомый! Жил лет десять назад в первом подъезде, на третьем этаже. Чего он себе позволяет? Грязное пятно от его спины появилось на стене дома. Бомж для дома – непонятное явление. В его представлении люди живут в нем и в окружающих его домах. Сын этого человека с женой и пятилетней дочкой каждый день ходят мимо него, бывает, и не один раз. Ни здравствуй ему, ни прощай. И он как неродной ведет себя. В их сторону осенью еще смотрел, а сейчас и взглядом не провожает. Молодая семья не то чтобы игнорировала человека, она ходила мимо него, как мимо обычного бомжа. Сын даже как-то сигаретой угощал по собственной инициативе. Все говорило о том, что бомж для них был бомжем и только.