Маршу захотелось, чтобы этот сон
длился как можно дольше, потому что сейчас его ничего не волновало
и не заботило. Кроме одного вопроса. Почему? Почему люди слабы и не
могут следовать соображениям справедливости, логики и здравого
смысла?
Он остановился и сделал
глубокий вдох, буквально чувствуя, как лёгкие заполняются
умиротворяющим воздухом собственных грёз. Генри перестал трястись и
подозрительно уставился на него. Угловатые черты лица Дохляка
исказила какая-то странная гримаса. А в глазах застыло то привычное
выражение, которое Марш неоднократно видел у пленных талибов,
уверенных в своей победе, не смотря на поражение в конкретном бою.
Но он привык к этому в достаточной мере, чтобы спокойно выдержать
такой взгляд. К тому же ощущение бескрайнего покоя и счастья
полностью заполнили его, и, казалось, этого ничто не сможет
изменить. Даже злобный прищур Дохляка.
- Привет, Генри, – сказал Марш
и улыбнулся тому, как ровно и уверенно звучал его голос. – Как
жизнь?
- Никак, – отозвался Дохляк, не
меняя выражения лица. – Нет у меня жизни. Ничего не получается.
Ничего не выходит.
- Потому что ты мелкая,
трусливая тварь. – Заключил лейтенант и сам мысленно удивился тому,
что говорит далеко не то, что хотел. – Единственный раз тебе надо
было сделать правильный выбор, а ты не смог. Знаешь, сколько
хороших парней гибло на моих глазах по вине таких, как ты?
- Я не просил за меня
заступаться!!! – внезапно взвизгнул Дохляк и с быстротой кошки
вцепился в разгрузочный жилет Марша, одним рывком подняв его в
воздух на вытянутых руках, словно тот был лёгкой игрушкой. – Не
просил!!!
Явно не ожидая такой прыти и силы от
тощего Генри, лейтенант невольно вздрогнул и инстинктивно вскинул
оружие, опуская предохранитель.
Что бы сейчас не задумал Дохляк,
Маршу резко расхотелось выяснять с ним отношения и пытаться
докопаться до глубоких психологических причин поведения паренька.
Инстинкт военного подсказывал ему, что надо немедленно всадить в
Дохляка половину магазина, чтобы раз и навсегда покончить с этим
воспоминанием и никогда больше к нему не возвращаться.
- Не просил!!! – завизжал
Генри-Дохляк, резко подняв лейтенанта над своей головой. Последние
буквы его растянутого визга плавно перешли в нестерпимый,
нарастающий гул, от которого у Марша мгновенно заложило уши. И не
смотря на то, что это всё ещё был сон, лейтенант с ужасом
почувствовал полную реалистичность своего нелепо болтающегося в
воздухе тела.