Марш рванулся вперёд, но ничего
не получилось. Он видел перед собой собственные ноги, выгнутые в
неестественной позе, но вроде бы целые, без переломов. Сорванное с
креплений кресло водителя, плотно придавило его, лишая возможности
пошевелиться. Вдобавок ко всему, днище машины теперь явно
поменялось местами с крышей, а сам он находился вниз головой.
Не теряя драгоценных секунд, Марш
дёрнулся ещё раз, но безрезультатно. От сонного ощущения не
осталось и следа, а его мозг уже проанализировал ситуацию и выдал
самую логичную версию случившегося: Его хамви наехал на фугас, или
был подбит серьезным калибром. И вся злая шутка судьбы заключалась
в том, что сколько раз он не рисковал оказаться в подобной
ситуации, ещё будучи в Афганистане, этого не случилось. А сейчас,
стоило поддаться минутной слабости, и беспощадный рок тут же
воспользовался моментом. Но времени на то, чтобы заниматься
самобичеванием сейчас попросту не было. Что бы ни случилось, какую
бы ошибку он не допустил, надо было думать о том, как выкрутиться
из этой ситуации. Всё остальное – потом.
Где-то совсем рядом, на малой высоте,
курсировал "Охотник-Убийца", буквально сотрясая помятый "Хаммер" и
дорожное полотно рёвом своих турбин. Версию с подрывом фугаса Марш
быстро отмёл. Машины никогда не делали ничего подобного, если в их
распоряжении был летающий ОУ со своей смертоносной пушкой. Скорее
всего, попадание пришлось прямо в капот машины, подбросив армейский
внедорожник, и перевернув его на крышу. Помимо облака пыли,
задуваемой с улицы, покорёженный салон начал заполняться густым
вонючим дымом машинного масла, вытекающего из развороченного
двигателя прямо на раскалённые детали.
Марш быстро осмотрелся. Рядом с ним
сидел капрал Раен. Его голова сейчас превратилась в кровавое месиво
став одним целым с тяжёлой радиостанцией, сорванной с креплений.
Судя по тому, насколько не естественно была загнута шея водителя,
ему тоже настал конец. Глен привык видеть смерть своих товарищей.
Он подумает об этом позже, когда всё закончится.
Глен попробовал высвободиться. Ноги
прекрасно его слушались, но каждое движение тут же отдавалось в
теле дикой болью. Правый ботинок легко выскользнул из-под кресла, а
вот левый никак не хотел. Марш, извиваясь как контуженая змея,
попытался протолкнуть себя поближе к покорёженной дверце, но не
смог, уперевшись в собственную винтовку, которая теперь исполняла
роль распорки между деформировавшейся крышей и днищем
автомобиля.