А если Бог все-таки есть, что тогда? Тошнота?
Слишком кондово. Почти архаично. Надо б состряпать сентенцию поостроумнее…
Он сомкнул веки и попытался отречься от тела, от ветра, от солнца, от жажды, от птиц, от любых притяжений, чтоб восприять трансцендентность, но вместо нее восприял лишь свою приземленность, мирскую тугую телесность.
«Я раб гравитации. Бог – ее враг. Только какой мне прибыток с его левитаций?»
Внезапно его озарило: если Бог есть, то Он тот, Кому хуже всех. Но хуже, чем нам, может быть лишь в теории. Получается, Бог только там на сегодня и водится. Пребывай Он в реальности, это бы означало одно: что характер Его безнадежно испортился.
* * *
Покуда буравили стены, супруги могли говорить что ни попадя. От инфернального скрежета в них просыпался спортивный азарт: покричать в полный голос было и смело, и пьяно, и весело.
Стоило грохоту смолкнуть, как оба опять возвращались к шифровкам.
– У нее ноет зуб.
– Снова кариес?
– Разболелся зуб мудрости. Хочет его удалить.
– Не нужно спешить. Пусть потерпит.
– И сколько прикажешь терпеть? До пришествия третьей Луны?
– До сошествия первой во гроб.
– Да она сама раньше помрет.
– Ничего не помрет. Может жевать и другой стороной. Там же меньше болит?
– У нее там запущенный пародонтоз.
– Не такой и запущенный.
– Много ты понимаешь!
– Много она понимает!
А говорили они приблизительно вот о чем.
ОНА: Как я устала от этих бумагомарак! Раньше давали заказы на книги, теперь – на книжонки.
ОН: Узнаю свою королеву. Растравляешь депрессию по пустякам.
ОНА: По пустякам?! У меня мозги набекрень. Не желаю возиться с коммерческим хламом. За полгода – семнадцатый кряду роман для невежд, дикарей и дебилов.
ОН: Не делай из мухи слона. Пописывай что-то свое – в качестве противоядия. А для дебилов переводи в промежутках.
ОНА: Ты не улавливаешь: я измельчала. Роюсь и роюсь, как шавка в помоях, в голимой макулатуре. Оттого и сама деградирую. Я почти разлагаюсь.
ОН: Нюнить завязывай. Тоже мне – горе! Левой ногой накалякать халтурку за щедрое вознаграждение. Отстрелялась за пару часов и пиши себе Литературу.
ОНА: Да какое там – литература! Я примитивная бездарь.
ОН: Брось прибедняться, не умаляй свой талант.
ОНА: Много ты понимаешь! Дай-ка я объясню про талант: одно дело – писать о том, о чем болит душа, и совсем другое – о чем скулит душонка. Так вот, у меня не душа, а душонка.