ОН: Не подозревал у тебя столь заниженной самооценки.
ОНА: Считай, что это повышенный иммунитет на вульгарную лесть. Жаль, что к нему прилагается рвотный рефлекс на халтуру. Я хочу от нее отказаться.
ОН: Не нужно спешить. Потерпи.
ОНА: И сколько прикажешь терпеть? До пришествия Третьего Времени?
ОН: До сошествия первого в гроб.
ОНА: Я сама помру раньше.
ОН: Пиши. Ну хотя бы попробуй.
ОНА: Противно. Мне даже противно читать.
ОН: Не выдумывай.
ОНА: Честное слово! Что ни тронешь – все фальшь. Книги, музыка, живопись – фальшь. Мы настолько фальшивы, что делаем фальшью искусство, стоит лишь нам на него посмотреть.
ОН: На, открой.
ОНА: Не хочу.
ОН: Твой любимый художник.
ОНА: Убийца!
ОН: Зря, что ли, он создает из убийств красоту? Открывай.
ОНА: Иногда я его ненавижу.
ОН: Это еще почему?
ОНА: Он талант, а я бездарь.
ОН: Много ты понимаешь! Мундик творит, убивая подручное зло. Вот и ты научись.
ОНА: Легко говорить!
ОН: Выпусти бабочек. Тех, что внутри.
ОНА: Хорошо. Я попробую.
* * *
Чтоб услужить продырявленным стенам, практиковали игру в «Посмеемся». Чаще другого смеялись над Штатами:
– Я тебе скинул сноску, читала?
– Нет еще, погоди… На кой ляд мне кремация в Калифорнии?
– Посмотри там в подвале расценки. Заодно с погребением в общей могиле – восемь тысяч «зеленых».
– Ни фига себе! А если отдельная урна – пятнадцать.
– И почти столько же – роды.
– Потому что родиться толпой невозможно.
– Страна, где ты вечно в долгах.
– От рождения до смерти.
– И даже посмертно должник.
– Это если не бомж.
– Это если не бомж.
– Бомжей жгут бесплатно.
– Сердобольно!
– Смешно.
– Смешней некуда.
– Ну и где у них совесть, скажи?
– Вероятно, под мышкой. Там удобнее чешется.
– Совесть?
– Она не болит. В лучшем случае – чешется.
– Результат эволюции? Очень смешно.
Было ли что-то у них отвратительней этой игры?
Может, и не было. Но, с другой стороны, ведь и вправду – смешно!
* * *
Потом началась эпидемия, и стало так страшно, что мало-помалу затмило их прежние страхи: раньше было про жизнь – не про смерть.
– Вот и дошли мы до точки. Теперь уж как пить дать подохнем, – твердила жена.
Ни тени отчаяния в голосе – лишь флегматичное, мстительное удовлетворение.
– Знаешь, что с точкой не так? Прежде чем до нее доберешься, успевает размножиться в многоточие. Не торопи события. Может, еще и проскочим.