Сгущалась темнота, слоистое закатное
небо медленно меняло цвет от пунцового до темно-синего. В некоторых
домах зажигались огоньки, явно свечки. Ложились спать тут рано.
Где-то там, над сельским кладбищем, отделенным от крайнего дома в
ряду только неширокой дорогой, надсадно закаркала ворона. Жизнь
налаживается, раз люди ее не съели…
Человек, делавший гроб, еще какое-то
время смотрел Александру вслед. Он не соврал, хотя и не сказал всей
правды. В прошлом сентябре, когда через деревню проходила даже не
банда, а просто кучка озверевших беженцев, он чуть замешкался с
ответом, где спрятал мешок картошки. И пила-ножовка действительно
пошла в ход. В ту зиму у него умерла дочка. Сын пережил ее всего на
три месяца. Все остальные погибли еще 23-го. Может, поэтому никакие
грабители и мародеры ему были больше не страшны. И если бы на месте
этого парня с камерой оказался другой, который начал бы требовать и
угрожать, то легко мог бы получить топором между своих моргалок —
человеку, делавшему гроб, было нечего терять, как и его
соседям.