Хозяин мигом примчался – больше на шум, нежели на зов, – и теперь стоял над золой, горестно вздыхая и подсчитывая ущерб в уме.
– Онтата, ты ужасно непристойно ругаешься! – укоризненно сказал Таэнн, аккуратно отряхивая Амелию, и одновременно бережно ощупывая ее на предмет сломанных костей. Девушка, судя по всему, находилась в легком шоке и стояла столбом.
– Не забывай, Таэнн, я больше не Свет, – ответила Онтата, в глазах которой веселье и грусть колыхались в пропорциях, которые сделали бы честь любому коктейлю, – Я теперь Светотень!
– Мы Светотень, – поправил ее неизвестно откуда взявшийся ее Тень так неожиданно, что даже Таэнн вздрогнул.
– Мы Светотень, – послушно повторила за ним Онтата. Как-то слишком, неприятно, послушно, так, что это резануло Таэнну ухо.
Тень взглянул Онтате в глаза. Таэнн почти почувствовал, как все, что она видела и слышала, перетекло к нему, растворилось, стало частью и его памяти тоже. Тень улыбнулся Онтате, шагнул к Таэнну и протянул ему руку:
– Искренне рад знакомству! Рад, что мы наконец-то нашли тебя!
– Я тоже рад! – несколько натянуто ответил элф, отвечая на рукопожатие.
После этого Тень пожал руку Эду Ноппину и галантно поцеловал руки Амелии и Доминге. Амелии до этого никто еще никогда рук не целовал, поэтому она зарделась, прислушалась к новым незнакомым ощущениям и решила, что ей нравится подобное обращение. Таэнн бросил на девушку недовольный взгляд.
– Знаете, – сказал он, – уже очень поздно. Я думаю, нам стоит пойти лечь спать. Завтра поговорим! Вы где остановились? – поинтересовался он у Онтаты.
– Да прям через дверь от вас. «Золотой лев».
– Отлично! Значит, до завтра? Спокойной ночи! – и элф решительно повернулся к лестнице, прихватив заодно Амелию. Та обернулась, бросила быстрый взгляд на Тень, но послушно поднялась вслед за Таэнном.
– Хозяин, – поинтересовалась Доминга, – надеюсь, этот неожиданный обвал не обозначает, что вся гостиница может вот-вот рухнуть?
Хоббит побледнел и торопливо забормотал что-то утешительное. Доминга махнула на него рукой и поднялась наверх. Спать и в самом деле хотелось ужасно.
Выяснилось, что им почему-то отвели только две комнаты, хотя их по глубокому убеждению, спать в гостинице, где только что ни с того – ни с сего обвалилась стена, не должно быть много охотников.