− Милости просим разделить с нами радость бытия.
Женщины для приличия немного помялись, но вид распелёнутого из фольги гуся, с коричневой поджаристой коркой, делал сопротивление лишь данью традиции, и ничем больше. К тому же − вчерашних провинциалок не часто потчевали коньяком.
Казачки, как выяснилось позже, родом из Тарасовки − районного центра, в который, в числе прочих, входит федеративная Беляевка. Они оказались не робкого десятка, и на половине гуся «Кизлярка», обмелевши окончательно, была выброшена в окно.
Фунтик, дабы отвратить дефицит спиртного, кинув загадочное: «Щас», − скрылся в дверном проёме.
Совершив паломничество в вагон-ресторан, воротился с бутылкой «Столичной». Тратиться на «Кизлярку» особой нужды уже не было.
− Коньяк кончился, − Фунтик развёл руками, читая на лицах попутчиц немой вопрос. − Примите наше искреннее соболезнование.
Жульдя-Бандя улыбнулся, взирая на то, как интеллектуально возмужал кореш, конечно же, не без его участия.
− Принимаем! − Светлана, как старому другу, пригласительно махнула рукой. Женщины были уже навеселе и, утратив инстинкты, перестали беспрестанно поправлять полы халатов, демонстрируя спелые сочные груди до тех пределов, после которых назначение домашней одежды начинало утрачивать свою сущность.
Зинаида приходилась Светлане золовкой, и, хотя они дружили, ей необходимо было всё же помнить об этом. Она сидела у окна, напротив новопредставленного Фёдора, и, роняя на него нечаянные взгляды, придвинула ногу к его ноге. Это сокрывала столешница, которой, однако, не удавалось утаить червового интереса к молодому человеку.
Фунтик, удивляя друга, стал красноречиво и правдоподобно врать о своей последней экспедиции на Крайний Север, где он, в качестве полярного исследователя, корпел, изучая арктические льды. Он рассказывал о том, как они приручили белого медведя, подкармливая его салом, олениной и полюбившимися ему конфетами.
Впрочем, полярная экспедиция Фунтика закончилась гораздо южнее, на Урале, в яснополянском «профилактории» строгого режима.
− И что − вы съели собаку?! − доверчивая простушка Зинаида выказала такую степень удивления, будто геологи съели начальника экспедиции. Они прожили в Ленинграде около десяти лет, но всё равно оставались доверчивыми и наивными, глупыми провинциалками.