– Ну шо хлопцы, пора отправляться? – вопрошает их Савицкий.
– Щас, Илья Савельевич – кивает шапкой старшина.– Тюремщики малэнько забарылысь*
Спустя еще минуту со стороны ИВС гремит внутренний запор стальной двери, и в проеме возникает старший лейтенант Слава Хамчич. Маленький, чернявый как грач и весьма озадаченный.
Не так давно он был опером в угро, но после ножевого ранения при задержании, переведен на «легкие хлеба» – начальником изолятора временного содержания.
– Тут такое дело, – рысцой подбегает к нам старлей. – Этот гребаный Артист бузит и говорит, что поедет на суд токо голый.
– Как это голый? – переглядываемся мы с Савицким.
– Да натурально, – разводит руками Слава.– Снял с себя шматье и орет, «так и визите суки!»
– Ну а вы? – интересуюсь я.
– А что мы, пробовали одеть насильно, он гад кусается.
– Все то вас учить надо, – недовольно басит Савицкий. – Пойдем, щас разберемся.
Конвой остается у машины, а мы вслед за Хамчичем спускаемся вниз, в его пенаты.
Они в подвальном этаже здания ГОВД и оборудованы дюжиной камер. В одних сидят правонарушители: мелкие хулиганы, пьяницы и тунеядцы (таких зовут «указники»), а в нескольких – преступники, доставленные для проведения следственных действий и на суд из Артемовского СИЗО.
В ИВС пахнет хлоркой и тоской. Встретивший нас внизу хмурый сержант-охранник, проводит всю группу по ярко освещенному коридору к торцевой камере и, по указанию начальника, звеня ключами, отпирает обитую железом тяжелую дверь. С кормушкой и глазком для наблюдения.
Распахивает ее до ограничителя и отходит в сторону.
– Прошу, – делает приглашающий жест Слава.
Заходим (первый Савицкий, я за ним), старший лейтенант сзади.
На крашеном деревянном помосте, рядом с горячей батареей отопления, скрестив ноги по татарски, сидит уже знакомый мне Артист. Голый, весь синий от наколок, а на бетонном полу разбросана одежда: шапка с телогрейкой, штаны и прочее.
– О, гражданин прокурор! – довольно щерится фиксами арестант. – Наше вам с кисточкой.
– И тебе не хворать, – отвечает Савицкий. – Так говоришь, поедешь на суд голый?
– А то, – кивает бритой головой злодей. – Я так желаю.
– Ну, коли так, будь по твоему. Выводите (оборачивается Илья Савельевич к начальнику).