Жизненное пространство сузилось, замкнулось обидой, и потому надо было заставить себя срочно переключиться на что-то. Серёжка пытался читать, повторять конспекты к экзамену – всё оказалось напрасным. Его просто заклинило: «Надо же что-то делать! Что? Как доказать?» Он не сумел убедить ни в чём даже Женьку и Лёшку, а ведь они вчетвером вместе прожили целый год в одном кубрике.
Быченко и Пикалёв тем временем изолировали Рябченко от Суханова, чтобы не дать возможности друзьям сговориться. Ваську вытолкали на палубу и передали в руки правдолюбцев, которые заперли его в пустом кубрике.
Прихватив с собой Попугайчика, в поисках истины гонцы отправились на почту.
Уж поверьте, обаятельный Вовчик, с девичьими ямочками на щеках и премилой детской шепелявостью, умел найти подход к любому взрослому собеседнику. Но сегодня явно был не его день: никто не захотел копаться в старых корешках переводов.
– Уйди, парень! Не мешай! Видишь, какая очередь? – отмахнулась от него немолодая усталая женщина.
– Но мне нужно узнать! Совершенно необходимо! – взмолился Вовчик. – Помогите, по-человечески прошу.
– Пойми, не имею права сказать, даже если бы нашла. Перевод не не твоё имя. Ты даже объяснить толком не можешь, почему тебя эти деньги интересуют. Кто тебя послал? Странно всё это. Вот позвоню сейчас замполиту – пусть с вами разберётся. А я не обязана! – женщина всё больше распалялась, объясняя очевидное бестолковому курсанту.
– А замполита нет! Он в командировке! И я не уйду, пока не скажете, – упёрся Попугайчик, полностью исчерпав своё обаяние. Пришлось вмешаться Пикалёву:
– Трудно вам посмотреть? Да? Вопрос жизни и смерти!
– Наглость – второе счастье! Совсем распоясались! Не мешайте работать! В милицию их сдать, и дело с концом! – была единодушна разноголосая и многоликая очередь, оттирая парней подальше от окошка переводов и пенсий.
В милицию, естественно, никто не хотел. Так и не выяснили разведчики, получил ли Суханов перевод от матери месяц назад. Провалили свою миссию правдолюбцы и решили:
– Ну и чёрт с ними, с доказательствами. Всё равно ведь ясно, что виноват.
В двадцатых числах августа уравнение с одним неизвестным было решено. Но прежде Сергей с матерью преодолели полстраны.
Сначала за вагонным стеклом долго мелькали поля Украины и юга России, местами уже вспаханные после уборки пшеницы и потому бархатно-чёрные, кое-где ещё полосатые, жёлто-зелёные, красующиеся гордыми, сильными, высокими подсолнухами. Поутру захороводились светлые берёзовые рощицы Подмосковья. А потом засуетился неясный призрак белой ночи, то и дело ныряя в густую лесную сеть. Маленькие деревушки, сараюшки, огороды, тракты, рыбачьи лодки и катера на берегах рек. Глухие тёмные чащобы, болота, изредка большие озёра и мелкие озёрца без счёта.