Но видимо боги решили испытывать его до конца, и подкинули двум
правителям соседних стран великолепную идею - развязать войну, ради
ничем не примечательного куска скалы, торчащего посреди моря.
Спасаясь от войны, в Альдею хлынул поток беженцев. Они, как один,
боялись порядков, царящих в княжестве, но войны они боялись больше.
Его заведение внезапно стало популярным и забилось под завязку.
Сперва Стержак радостно потирал руки, пересчитывая оседающее в его
карманах золото. Но в один день, обещавший стать самым прибыльным
за всю историю заведения, две кучки дезертиров сошлись в его
гостинице. Они решили, что войну можно продолжить и здесь, а полем
боя выбрали именно его большой зал. Расходы на ремонт превысили
сумму, что он заработал, размещая беженцев у себя. Больше он не
размещал у себя тех, кто не говорил по-альдейски.
Но даже такая предосторожность не спасла его от новых
неприятностей. Он уже не обращал внимания на всякие мелочи вроде
нашествия саранчи, клопов или протухших пивных запасов. Он жил
тихо, содержа свое заведение в порядке, ходя в церковь и стараясь
попадаться на глаза богам только там.
Год понемногу катился к концу, приближалась зима, и Стержак
облегченно выдохнул. Но радовался он преждевременно. Тот человек
говорил на альдейском. Он был такой веселый, задорный, никогда не
скупился и всегда был готов помочь, не прося за это скидок. Он
нравился Стержаку. Нравился до сего дня. Какого дьявола он решил
покончить собой? Сегодня? И почему именно в его гостинице? Сегодня
ровно год как отбушевал пожар, и вот в его заведении, на втором
этаже, в лучшей комнате для постояльцев, в ванной лежит труп. И не
просто труп, а труп самоубийцы! Стержак тяжело вздохнул.
— Да, — прошептал он, кутаясь в плащ, — это был действительно
паршивый год.
Он стоял посреди двора, слушая, как ледяной дождь стучит по
крыше, и смотрел на дорогу в ожидании похоронщиков. Его плащ давно
промок, и вода сквозь маленькую дырочку меж лопаток затекала за
шиворот. Но будучи опытным в подобных делах, Стержак терпеливо
ждал. Дилия трижды выбегала спросить, не надо ли ему чего, но он
отсылал ее в дом. Маленькая она, еще многого не понимает, но
ничего, научится. Этому все быстро учатся. Сегодня у нее будет
первый урок.
Повозку он увидел, едва та вывернула из-за угла. Высокий черный
катафалк, запряженный двумя черными же лошадьми, неспешно
поднимался по улице. Желтые фонари раскачивались в такт шагам
животных. А на козлах восседал Шерег. Его костлявую фигуру, даже
скрытую плащом, Стержак не перепутал бы ни с кем.