Повозка въехала во двор и замерла в паре шагов от ожидающего ее
человека. Лошадь всхрапнула, обдав Стержака смесью воды и слюны.
Хозяин гостиницы поморщился.
— Наконец-то, — выдохнул он, глядя на опустившего голову Шерега.
— Чего так долго?
— Мертвецам спешить некуда, — ответил тот, поднимая голову и
сбрасывая с широкополой шляпы скопившуюся за полями воду. — Да и
нам тоже, мы-то на работе. Да, ребята? — его тонкие сморщенные губы
расплылись в улыбке, обнажив сточенные пожелтевшие зубы.
— Точно! — с крыши спрыгнул человек и занялся упряжью. — Есть
куда лошадей поставить под навес?
— Вон там, — Стержак неопределенно махнул рукой в сторону. — Это
что за братия? — спросил он, глядя, как с задней подножки
спрыгивают вооруженные люди.
— А ты не в курсе? — Шерег хмыкнул. — Совсем от жизни оторвался?
Мы теперь без охраны не ездим. Нападать на нас стали, за последние
десять дней мы три экипажа потеряли.
— Это как? — Стержак едва удержался на ногах.
Чтобы в Альдее, кто-то посмел атаковать везущий мертвеца
катафалк? Такого просто не могло быть. Впрочем, в такой паршивый
год возможно все.
— Да вот так, — ответил Шерег. — Нападут, перебьют, кого смогут,
труп утащат и растворятся в темноте. Потому мы днем еще одни ездим,
а ночью только со стражей. Так что у тебя случилось, Джеко?
— Пойдем, покажу, — Стержак был рад убраться подальше с улицы. И
хотя ему не хотелось подниматься в комнату к самоубийце, находиться
под дождем ему хотелось еще меньше.
Оставляя на еще новых ступенях мокрые следы, они поднялись
наверх. Стержак отпер дверь ключом и пропустил внутрь
похоронщика.
— Самоубийца тут у меня, — сказал он, зажигая лампу.
— Так уж и самоубийца, — ожидая, пока разгорится лампа, высказал
сомнения Шерег. — Может парень от еды твоей откинулся?
— Ты же не жалуешься, - закрыв лампу, отозвался Стержак. — Жрешь
в три горла, да еще добавки просишь.
— Бывает, — согласился Шерег, слегка сожалея, что хозяин
гостинцы не понял намека. — У тебя вкусно готовят и точно свежее
всегда. Я люблю у тебя поесть, — слова похоронщика бальзамом
пролились на сердце Стержака.
Он тяжело вздохнул, мало только этого бальзама, вот если бы все
его беды прекратились, но что-то заставляло его думать, что
настоящие беды только начинаются.
— Так, — похоронщик наклонился над лежащим в ванной телом. — И
почему ты решил, что он сам себя?