— Девки за тобой должны табунами ходить, — произнес он,
улыбаясь.
— Как ты сюда попал? — спросил Дориан, ничуть не смутившись.
— Мои ключи подходят ко всем комнатам этого крыла, — плечи
Морина чуть заметно дернулись. — Я просто открыл дверь, думаю, ты
против не будешь, если твой старый наставник будет ждать тебя
внутри на этом прекрасном, — он легонько стукнул по ножке, — стуле,
а не на голом полу у двери.
— Против тебя не буду, но подходят только твои ключи?
— Мои и кастеляна, но этот вонючий старикашка никогда не
поднимается выше второго этажа. И то делает это по строгой, а
точнее крайней необходимости. И строгость, и крайность этого
прописаны в сводах правил, и он неукоснительно им следует. Скажу
тебе больше, он слишком ленив даже для того, чтобы просить кого-то
сделать что-то вместо него. С другой стороны, если тебе понадобится
белье, ты точно будешь знать, где его найти. А чего ты так
напрягся, тебе есть что прятать?
— Прятать мне нечего, — Дориан вытер полотенцем мокрые волосы, —
но я не привык, чтобы кто-то входил в мою комнату без моего
разрешения. Тебе я его даю. Можешь входить, когда тебе будет угодно
и, если желаешь, можешь обыскать тут хоть все. Кстати, на счет
обыска, я не знаю кто тут жил до меня, но я нашел вот это, — Дориан
порылся в мешке под кроватью и бросил на стол маленькую косточку, в
серебряной оправе, исполненную наподобие монеты.
— Хм... — Мориан осторожно взял ее в руки и, повертев, вернул на
стол. — Советую тебе ее сдать, я тебя обыскивать не буду, но на
всякий случай лучше отдай ее.
— Я так и сделаю, — Ответил Дориан. — Она давно мертва и пуста,
возможно, это родственник предыдущего хозяина.
— Тогда тем более сдай! Негоже, чтобы такое теряли. А у тебя
есть амулет? — с интересом глядя, как Дориан приводит себя в
порядок, как зачесывает назад темно-русые волосы, как осторожно
надевает рубашку и как, морщась от боли, заправляет ее в штаны,
спросил Мориан.
— Нет. Я был привязан к матери и к отцу, но не настолько, чтобы
отрезать от них части. Я предпочитаю встречаться с ними в
катакомбах, — его лицо посерело, а глаза потухли. — Жаль только,
что катакомбы те чертовски далеко, — тихо произнес он и вдруг
улыбнулся. — А ты? — карие озорные глаза молодого инквизитора с
интересом смотрели в поблекшие глаза старика.