— Но кроме нас двоих никто не видел ни пса, ни девочки, —
вставил Дориан. — Когда я его убил, на меня брызнула кровь, но
теперь моя одежда чиста.
— Маг? — спросил Глава, глядя на Мориана.
— С бабочкой, — кивнул тот. — Успокойся, малыш, — обратился он к
Дориану, — и атака и этот чертов пес, все это было не для нас. Пес
был для одних, напавшие для других. Мы лишь оказались случайными
свидетелями. И конечно, мы должны найти того мага. Но это может и
подождать.
— Это должно подождать! — сказал свое веское слово Глава. —
Первоочередное это похищенные тела. Идите, и найдите тех, кто все
это устроил, кем бы они ни были. Все вопросы и проблемы с властью и
стражей я возьму на себя. Пропуска получите завтра.
Он поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. Мориан
вздохнул и встал, оправил полы плаща и как-то хитро улыбнулся.
— А хочешь, я тебя окончательно взбодрю? — он поиграл
бровями.
Глава уставился на него, явно не ожидая ничего хорошего.
— Шалихисталия в городе, — усмехнулся Мориан.
— Смерть твою в гроб, — выругался Глава. — Откуда ты это
знаешь?
— Она прислала Посланника.
— И чего она хочет?
— Хочет меня видеть.
— Только тебя?
— Пока только меня. А ты, как я погляжу, соскучился по ней.
— Пошел ты! — Глава сжал губы. — Иди, и найди мне тех, кто
крадет трупы!
— Ну вот, — довольно произнес Мориан, когда дверь в покои главы
закрылась за ними. — Теперь ему есть о чем подумать на досуге,
кроме как о трупах.
— А кто это? — спросил Дориан — Шалихисталия?
— Вот когда пойдем к ней в гости, ты с ней познакомишься, но,
прежде всего нам надо вернуться к нашей доброй и такой ласковой
Хали. Мне чертовски интересно, какие такие гости были у нее
вчера.
Между пальцами ее правой руки медленно скользила тонкая
золоченая трубочка. Повинуясь едва заметным движениям, трубочка
плавно огибала ладонь, словно маленький остроносый кораблик
проплывала по длинным, отполированным, покрытым красной краской
ногтем. Она ныряла под большой палец и повторяла круг. Снова и
снова. Хозяйка трубочки была напряжена, но всячески старалась
показать абсолютное спокойствие. И только танец маленькой золоченой
курительной трубочки выдавал ее. Она никогда не курила, слишком
сильно ценя то, чем наделила ее природа. К своим годам она должна
была состариться, покрыться морщинами с ног до головы. Или же
растолстеть и опуститься, превратившись, в одну из тех дам, что
готовы выполнить любое желание мужчины, если он нальет ей что-то
что может гореть. Но она по-прежнему была стройна и насколько
позволяла ей профессия, трезва. И трубочка эта была нужна ей лишь
для того, чтобы среди привередливых клиентов она не слыла
ханжой.