– Чем же Вы их так увлекаете?
– Сегодня, например, мы сравнивали мифы о строении космоса.
Индейцы переглянулись и отошли от беседующей парочки.
– Наука белых не миф, – напомнила очевидное Мэри.
– Странно, но индейцы тоже знают основы космогонии. Вращение Земли вокруг своей оси, Луна – спутник нашей планеты… Почему их шаманы не сохранили имена учёных-астрономов для своих соплеменников?
– Сами аборигены не могли додуматься до таких открытий, – уверенно заявила девушка.
– Почему Вы их так низко оцениваете? – вскинулся Элфорд.
– Ни в коем случае я не хотела занизить их, как расу. Но у индейцев же нет телескопов!
– Зачем нужен телескоп, если можно догадаться, что, раз Луна следует за Землёй, значит она – спутник?! А день сменяет ночь не потому, что Солнце ходит по небу, а потому, что Земля вращается!
Мисс Маркхэм с удивлением смотрела на разгорячённого коллегу и упорно твердила:
– А я думаю: им кто-то подсказал.
– Кто?
– Ну… были другие белые, викинги, например…
– Глупости! Викинги сами обладали скудной информацией о звёздах! Похоже, что дух противоречия просыпается у Вас всякий раз, стоит мне появиться.
– Много о себе воображаете! – хмыкнула Мэри и направилась в класс, там её ждала другая группа индейцев.
Теперь занятия посещали не только многочисленные в этих местах делавары и ирокезы, но и индейцы из дальних племён: шойены, оджибве, сенека, могавки, гуроны, чероки, каюга, онондага, онейда, могауки. Все хотели знать язык белых и обладать их знаниями. Многие вожди индейских племён лично вели переговоры с Уильямом Пэнном и дали ему клятву жить в любви и гармонии со всеми людьми.
Поздно вечером, провожая Сэмюэля Элфорда до калитки своего маленького домика на улице Сисайетти-Хилл, Ненси Дэльвин чуть не плакала от досады, и поражалась себе: зачем привечает этого парня? Он ведь совсем её не любит. Всему виной деньги. Как набраться силы воли и отказаться от соблазна держать в руках чужие звонкие монеты? Ей нравился Уильям Маркхэм, но и это преступно и греховно, ведь он женат.
– Зачем тебе этот Сэм Элфорд? Ты нужна ему, чтоб дурь спустить, а я бы замуж взял, – послышался голос из зарослей тсуги – дугласовой пихты, и к калитке вышел высокий, чернявый мужчина средних лет.
Эта золотая и желанная фраза для падших женщин сразу вселяет в них надежду на светлое будущее. На лице девушки заиграла улыбка.