Смерть бывает приятной. Сборник рассказов - страница 3

Шрифт
Интервал


– Видел у него пару картин. Невозможно писать пейзажи природы за один день – вот, что я понял. В его рисунках нет никакой мысли, нет души. Ощущение, что ему дали тысячный заказ, и на сей раз попросили нарисовать чью-то дачу, и как можно правдоподобнее. Оттого и подался в то поле, где и не знает, как правильно сеять семена.

– Не будь столь критичен к нему, Митя. Мне наоборот они вполне понравились. Гладкие волны, нарисованные, по словам очевидцев, отвёрткой его умершего отца, меня обворожили, буду честна.

– Но будем честны тогда до конца – его деревья совсем неказисты, будто рисовал ребёнок, которому дали кисточку и акварель в первые в жизни.

– Да, юному пейзажисту есть куда стремиться, – тихо хохоча, закрывшись ладонью, совсем как леди, сказала Светлана. После чего, они молча принялись наблюдать за уходящим закатом солнца, вместе обнявшись и наблюдая, как листочки постепенно начинают срываться с зелёных деревьев – наступает осенняя пара.


Но за ней, вслед, как левая нога за правой, пришёл и сильный, ночной ливень, когда Дмитрий и Светлана после вместе проведённого вечера сначала на берегу озера, а затем и на крыльце своего двухэтажного дома, обедая только что приготовленным крабом, что решила заказать Светлана, удивив Дмитрия (однако не с лучшего ракурса – краб оказался не вкусным, и, по ощущениям Дмитрия, испортившимся). От громкого удара молнии, Дмитрий резко пробудился, подняв своё сонное тело в молниеносном порыве испуга с двухместной кровати, на правой половине которого лежала Светлана, спя сладким сном.

– Точно, я же оставил картину на улице! – Нервно выкрикнул Дмитрий, и быстро выпрыгнув с кровати, принялся быстро одевать рядом положенные перед сном штаны и рубашку, которую он не стал застёгивать на все пуговицы, чтобы быстрее выбежать на улицу.

Спустившись по деревянной лестнице вниз и отворив дверь, запертую на два замка, Дмитрий выбежал на мокрое крыльцо, а после него, где крыша уже не прикрывала бы голову людей, бил жесточайший дождь бесперебойно, как настроенные и только что произведённые из-под лавки мастера часы высочайшего качества. И в ста метрах от входа, стояла терраса с картиной, направленной к озеру, и, к несчастью творца, дождь оказался горизонтальным и нёсся ударами через всю террасу.

Надев намоченные тапки, оставленные на крыльце, Дмитрий побежал по влажной земле, что местами стала подобна грязи, на которую художник несколько раз чуть не упал от плохой видимости и потери контроля в пространстве под градом дождя. Но он смог добежать до белой террасы, балки которой почернели от воды, а через щели в дощечках на полу можно было заметить, как разноцветная грязь от оттенков палитры Дмитрия стекает вниз, окрашивая преломлённую траву.