Со временем боль утихла, но вот неожиданно вернулась яркой
вспышкой. Такое и прежде случалось. Выхваченный из суеты городов
образ, пробуждал воображение и преследовал его несколько дней. Но
столь глубокой тоски раньше не возникало. Почему же сейчас он не
может совладать с собой?
Глава седьмая. Попутчики
Поезд тронулся почти без толчка. Выбрался из череды тоннелей на
мост, пересек Волгу, углубился в леса и болота, быстро набирая ход.
Светлов смотрел на пейзаж за окном, но почти не фиксировал
увиденное. Переживания и воспоминания заняли его настолько, что он
пришёл в себя только когда проводник Василич (так этого рослого
средних лет служителя называли ветераны путешествий) начал
разносить по купе чай. Он держал по четыре стакана в каждой руке, а
двери открывал как-то хитро движениями плеча и локтя. И хотя состав
уже набрал приличную скорость, а вагон стало заметно покачивать,
жележневый волк знал своё дело и не пролил на пол не капли.
– Я купить перфое место в перфом факоне, а оказался ф самом
хфосте поеста! – возмутился барон.
Он стол в коридоре и, покачиваясь в такт поезду, курил длинную
тирольскую трубку.
– Вагоны поменяли местами в самый последний момент, – сказал
проводник.
– Но почему, коспотин Исаеф, тьяфол вас сапери?!
Возмущённый барон дабы придать словам большей официальности
употребил фамилию служителя, указанную на бляхе.
– В нашем оказался неисправен тормозной паропровод, – спокойно
пояснил проводник. – И если бы его прицепили сразу за багажным, как
собирались, то и все остальные вагоны не смогли бы тормозить.
– Мы что же едем в неисправном вагоне? – спросил Светлов.
– У нас есть ручной тормоз, – заверил Василич. – А по инструкции
департамента на состав достаточно половины вагонов, оборудованных
централизованным торможением.
***
Выложив из кофра всё что может понадобиться в пути, Светлов
отправился во второй вагон к Мерлину, который был одним из
руководителей делегации и в этом статусе обладал некоторыми
интересными документами, способными пролить свет на интриги с
Сибирским транзитом.
Сенатор (как называли в Нижнем Новгороде членов Государственного
Совета) путешествовал часто, а потому устроился с куда большим
комфортом, чем менее опытные пассажиры. Аккуратно расставленные на
полочках книги, клетка с попугаем, несессер, полотенца – всё
создавало уют даже в такой непритязательной обстановке. Шёлковый
халат и тапочки с загнутыми носками, а также седая бородка, делали
сенатора похожим на его средневекового тёзку из валлийских преданий
(Светлов мысленно добавил к образу остроконечную шляпу и
посох).