– Могу себе представить, – согласился Светлов.
В отличие от керосиновой лампы топливный бак соляровой
располагался выше пламени, он имел форму тора и нагревался от
исходящего жара. Стекло лампы проходило сквозь него и, чтобы не
заполнять купе чадом, вставлялась в особое вентиляционное
отверстие. Таким образом обеспечивалась дополнительная тяга, а дым
уходил за пределы помещения.
Почти сразу, как проводник вышел, в приоткрытую дверь купе
заглянул барон.
– Пойтёмте ф ресторан, коспотин Сфетлоф, – предложил он.
– Благодарю, барон, я пока не готов. К тому же сейчас там не
будет мест.
– Мест хфатит. Мы сопираемся поснакомиться. Торока тальняя.
Почти все етут то конца. Компания потпирается фесёлая.
– Начинайте без меня, барон, я подойду чуть позже.
Барон хмыкнул и ушёл. Некоторое время стучали двери, клацали
замки, громкие голоса в тамбуре заспорили, уступая другу другу
дорогу. Затем вагон затих.
Да, познакомиться со всеми не мешало бы. Кого-то из возможных
оппонентов он мог пропустить на перроне. Светлов достал блокнот,
отточил карандаш и нарисовал на чистом листе два прямоугольника. В
каждом из вагонов первого класса следует десять пассажиров.
Свободных мест не осталось, значит, в наличии двадцать человек. Он
выписал имена, кого знал или помнил. Подумав, добавил к схеме и
остальные вагоны. И сам паровоз. В каждом из вагонов второго класса
– восемнадцать человек. В почтовом – четверо. Главный почтмейстер
был театралом, хотя в буфете вполне мог оказаться и кто-нибудь из
мелких служащих. С другой стороны, и заказчик убийства, и заказчик
оружия могли в буфете вовсе не появляться, оставаясь в тени. В
вагоне-ресторане работает человек десять-двенадцать. На паровозе
идёт две бригады – всего шесть человек. Но и ресторан, и паровоз
идут только до Тобольска. Вряд ли у служителей дороги имелся
какой-то интерес в винтовках и американских колониях.
С суздальского экспресса на уральский перешла только девушка и
три священника. Остальные пассажиры и работники так или иначе
оставались под подозрением. Впрочем, сыщика тоже, пожалуй, следует
исключить, это противоречило бы канону.
Теперь следует разделить подозреваемых на две части. На тех, у
кого были возможности, и тех, у кого был мотив. Мотив же предстояло
ещё определить. Пока вырисовывалось только три версии – попытка
помешать контрабанде оружия, устранение посредника или
конкурента.