– Почитаете мне стихи? – спросила вдруг она, продолжая смотреть
в окно.
В коридоре никого больше не было. И никто двенадцать лет назад
не читал стихов молоденькой девушке. Сердце Светлова пропустило
удар.
– Значит, это всё-таки вы.
– И да, и нет.
– Настуся?
– Анастасия, – поправила она. – Так как насчёт стихов?
– Я больше не читаю стихов.
– Зря. Ваши стихи, Полковник, не позволили мне умереть тогда. Я
читала их про себя, когда на моих глазах убивали родителей, когда
насиловали сестёр и меня.
Он вздохнул.
– Это не при несёт вам облегчения, но знайте, что тот случай
окончательно отвратил меня от революции.
Светлов подумал, что расхожее мнение, будто с возрастом люди
становятся консерваторами, верно, но причины метаморфоз кроются не
в косности мышления и не в особой ценимости жизни. Просто каждый –
один раньше, другой позже сталкивается с грязью, которая
несовместима с идеалами революции, как впрочем и с любыми другими
идеалами. Идеалы вообще уязвимы. Они подобны скрытому зеркалу
фокусника. Маленького пятнышка достаточно, чтобы иллюзия
рухнула.
И только к святым людям, вроде Бакунина грязь не прилипает, и
они остаются верны себе до конца. А если их душа вдруг входит в
противоречие с реальностью, они перестают принимать пищу и
умирают.
– И все же...
Он выбросил сигару за окно. Красный уголек прочертил во тьме
линию и исчез.
Товарищ мой обернулся Соколом,
Любовь обернулась могильным холмиком,
Во что обернуться мне, недалёкому,
Чтоб не остаться прежним Полковником?
Светлов не знал, что ещё сказать. Копаться в прошлом не хотелось
ни ему, ни уж наверняка ей. Завести обычный дорожный разговор уже
не выйдет – слишком мрачной получилась пауза. Но и дальше молчать
не хотелось тоже.
– Давайте сходим в ресторан, – предложил он. – С хлопотами
отъезда я пропустил обед и не прочь заморить червячка. Вас кормили
в Столичном экспрессе?
– Давали только печенье и чай.
– Тем более.
– Мне следует переодеться?
– Думаю, дорожный костюм вполне подойдёт.
– Но ведь там собралось общество, как утверждал этот ваш
барон.
– Но всё же мы в дороге. В праздничных нарядах не слишком удобно
бродить по вагонам и тамбурам.
***
Светлов ошибся. Попутчики нацепили на шляпы лучшие страусовые
перья и устроили в ресторане настоящий банкет. Большой стол,
составленный из стандартных ресторанных столиков, ломился от
выпивки и закусок, разносчики шныряли с подносами, норовя под шумок
утащить едва тронутые клиентами блюда. До прихода Анастасии в
центре внимания мужского общества находились две молодые барышни –
Дашенька и Галочка Юрагины – дочери княжеского наместника в
Чумикане (он ведал как поселениями на Дальнем Востоке, так и
колониями на островах и Американском континенте, но оставался на
вторых ролях, так как числился по ведомству внутренних дел и флот
ему не подчинялся). Барышни успели прихватить в столице кое-что из
модных новинок и теперь рады были приступить к их использованию по
назначению.