Тёмное трио - страница 17

Шрифт
Интервал


…А потом в дверь комнаты ударили, застучали. Заколотили и заскребли.

Туман прикрыл глаза. Скоро, вот сейчас…

И крик грянул.

***

Из окна сочился бледный, мертвенный свет. Жирная, раздутая, как жаба-альбинос, луна светила в окно и плевать хотела на тонкую занавеску.

Парень, лежавший на разобранном диване, хмурился во сне: снилось ему что-то нехорошее. Рядом, похожая на эмбриона, спала девочка лет восьми. Из ушей её тянулись провода наушников.

В комнате было тихо, в квартире – тоже.

Но вот блик, что застыл на ручке двери, дрогнул. Зашевелился. В замке тихо щёлкнуло, и дверь открылась.

Какое-то время в проёме было черно. Будто сама темнота смотрела в детскую. Затем что-то порхнуло, мелькнуло… По дверному косяку пробежали пальцы. Самыми подушечками, нежно – как по спящему коту. На луну набежали тучи.

А когда плотное, предгрозовое полотнище раздуло ветром, свет вернулся. Но в комнате уже находился третий.

Третья.

Мачеха прошлась по детской: от двери до окна, от окна – к стеллажу. В её фигуре двигались только ноги да пальцы.

Тук-скряб-тук…

По стене, по корешкам книг. Тихонько, чтоб не разбудить спящих.

Скряб-вжих…

Мачеха шагнула и замерла у дивана. Голова её склонилась на бок.

Вот парень и девочка, брат и сестра. Беловолосые, беспомощные… Два ангелочка.

Худая рука сунулась в карман, достала длинное, острое. С металлическим, сизым блеском.

Хлебный нож. Тот самый, что Туман ещё утром, скрепя сердце, натачивал по маминой просьбе.

Мачеха согнулась и вытянула руку. Кончик ножа тронул подбородок спящего: невесомо, легонько. Пощекотал ресницы. Обвёл контур губ.

Туман поморщился. Рядом, во сне, всхлипнула Алёнка.

Проснётся? Не успеет?

По груди парня прошлась рука. Пальцы – лапки паука – сплясали на сердце…

И Туман проснулся.

Багровоглазая Мачеха послала ему улыбку, горящую во тьме.

И с размаху резанула лезвием.

***

Сипя, брызгая кровью из распоротого горла, он свалился с дивана…

И очнулся.

Рука, что, грозя задушить, стискивала рану на шее, была его рукой. Да и раны-то не было.

«Кошмар. Кошмар приснился».

Стоило это осознать – и накрыло облегчение. Покряхтывая от боли (синяк на боку точно будет), Туман встал на ноги в пустой, безопасной комнате.

Слава Богу, Алёнка беззаботно дрыхла на том же месте. Туман тихонечко склонился над ней, проверил, идёт ли запись колыбельных, и получше укрыл одеялом. Затем посмотрел на часы.