Ест чипсы, причмокивая, запивает их клюквенным соком. Обсыпает себя крошками, никто не садится рядом. Высморкалась в пальцы, вытерла их об одежду.
Стала снимать один башмак, под спортивными штанами оказались джинсы. Свернула пакет от чипсов, положила вместо стельки.
Надела башмак, втянула голову в плечи и заплакала.
Затем встрепенулась и вышла из электрички в промозглую темноту, и не где-нибудь, а на станции Станколит – недалеко от Москвы-Сити.
***
Когда я код набирал, откуда-то из подвала выбрался еле стоящий на ногах подросток с полторашкой оранжевого пойла и вместе со мной зашёл в подъезд и лифт. «Извините, – говорит, – что я пьяный. Просто это. Дорогу ищу в детство».
***
Ходил по плацкартному вагону, когда мы ехали из Львова, и продавал книжки своих стихов. Вернее, пытался продать. И не боялся быть посмешищем. Или боялся, но всё равно продавал.
Я полистал книжку. Мечта, любовь, душа, Бог. В одном месте поэт раскаивается в собственной нечуткости: он раньше не понимал, что у Господа есть потребности, а вовсе не причуды, каковыми он их, глупец, раньше считал.
Вернул книжку. Отрицательно помотал головой, понимая, что любые слова будут сейчас неуместны. Он вздохнул:
– Что ж, спасибо, что поинтересовались.
Некоторое время я смотрел ему в спину, а когда он уже дошёл до туалета, налил в стаканчик «Шато Руж» и побежал за ним.
– Хочу вас угостить.
– Алкогольное?! – он пропел это слово с неподдельным ужасом; затем улыбнулся: – Спасибо вам большое. Простите меня, но я не приучился пить алкогольное за всю свою жизнь.
Худенький, не больше сорока, с проседью, в белой рубашке, с рюкзачком.
***
На асфальте краской: «Время не лечит. Я не могу без тебя». Оба «не» замазаны белым спустя какое-то время.
***
Нервная женщина закуривает на перроне. Чуть возмущённо что-то шепчет в пространство. На лбу бумажный венчик с молитвой – как бандана.
***
Одиннадцать вечера.
Пьяный мужчина заходит, покачиваясь, в «Крошку-картошку» и кричит от прилавка в подсобку:
– Выходи, сука. Выходи, ебаный в рот, тебе сложно, что ли?
Перед ним на прилавке открытая коробочка с кольцом. Вторая продавщица, стоящая за прилавком, хитро прищуривается.
Становится ясно, что видят они его не впервые. Та, которой он кричит, не выходит.
– Ну выйди примерь, ебаный в рот!