– То есть?! Мое имя на древнегерманском означает «неувядаемая слава», у меня нет финно-угорской курносости, и из этого, что ли, выходит, что я еврей? Какие законы логики дают такие выводы?
– А ты глянь туда. Ты там видишь формальную логику? Они – пацаны из школы с языковым уклоном. Недогуманитарии. Неандертальцы в худшем смысле слова.
– У меня там сестра учится, между прочим, – вмешался Василенко.
– Вот, Паша, я всегда хотел спросить, а твоя сестра тоже такая смуглая? – спросил Эпштейн.
– А я всегда хотел тебе в морду дать.
– Дружище, ты бы к неврологу сходил, все время ругаешься, – сказал Атес.
– Кстати, я знаком с неврологом, который пишет очаровательную некоммерческую фантастику про миры, где все имеют разные нервные расстройства, – сказал Алла.
Так и сказал. Очаровательную некоммерческую фантастику.
– Так это про наш Лицей! – воскликнул Розенберг. – Мир, где у всех нервные расстройства.
Арчил стоял рядом со мной. С другой стороны стоял Савва Григорьев. Пока все, нервничая, болтали и перешучивались, Савва отрешенно глядел на деревья.
– Знаешь, – обратился он к Арчилу, – знаешь, о чем я мечтаю?
Арчил не очень любил разговоры с обычными странными лицеистами, считая это блажью и дорогой к позору.
– Поехать в Амазонию, там столько птиц.
Признаюсь, Савва был странным. А Арчил и вовсе смотрел на Григорьева, как будто тот машет перед ним гениталиями.
Наконец все подошли, и началось.
Ну, конечно, нас побили. Ведь нам противостоял коллектив психически и физически устойчивых людей.
Но главным достижением было то, что мы выстояли. Не сбежали, не рассыпались на мелкие очаги сопротивления, не пали ниц в слезах. Хотя склонность к носовым кровотечениям добавляла драматичных красок к внешнему виду нашего лагеря. Кровоточила добрая половина.
Безусловным героем был Савва, он случайно унес в нокаут одного из лидеров противника, просто вырубил его. Мамелюк поставил кому-то фингал. Арчил много шумел. Мне, кажется, удалось кому-то порвать одежду.
Вообще все произошло не только скомканно, но и быстро. Когда мы собрались и, приведя себя в порядок, пошли к школе, было всего лишь семь сорок пять.
– Пойдем к Гагарину.
У нас были свои лавочки с шикарным видом на Гагаринскую площадь и памятник.
Мы купили холодной воды и попытались вывести следы крови с маек и сорочек. Алле сломали дужку очков, и все обсуждали, как бы ее склеить. Василенко настаивал, что драку надо повторять каждую неделю и измотать противника регулярностью наших избиений.