– Я искал комнату… – юноша поднял голову. Под его крючковатым носом виднелись свежие струйки багряной крови, – Проверял каждую дверь…
– Боже, кто это сделал с тобой? – Фабрицио словно заботливый отец вынул из рукава носовой платок и нежно вытер безобразие.
– …и в одной из комнат, – продолжал юноша, – вышел какой-то жирный пидор и ударил мне по лицу… Я хотел говном его дверь измазать, а он мне ещё и по животу дал.
– Разберёмся, – сердито молвил длинноволосый, пряча ткань обратно, – Показывай.
Стефано привёл своего защитника и покровителя к двери, к которой были прибиты медные цифры 2 и 4. Дверь, как и все здесь, была выполнена из дерева, имела встроенный замок, а изнутри, скорее всего, была закрыта на засов.
– Здесь? – спросил мужчина, занося руку, готовясь постучать.
– Ага…
Фабрицио тарабанил в дверь. Вскоре, внутри кто-то заматерился и, громко ступая, направился к выходу. Было слышно, как этот самый кто-то убрал засов, а после и сам открыл дверь.
– Чего надобно? – злобно спросила пивная морда, выглянув наружу. Фабрицио лишь кивком спросил у парня. Тот ответил так же, не произнося ни слова. Резкий и сильный удар кулака в лицо заставил грубияна отшатнуться, схватиться за переносицу и начать крыть бранью нападающего. Однако тот, судя по всему, не собирался на этом останавливаться. Он затолкнул неприятеля внутрь и, нисколько не повышая голоса, но при этом излучая лютую злобу и ввергая собеседника в ужас, огласил ультиматум:
– Ты можешь дать мне десять сольдо32 и мы разойдёмся по-хорошему, или же… Стефано, – обратился он к парню, при этом продолжая поедать взглядом «пивную морду», – Иди в комнату. Третья слева.
Наш герой послушно исполнил просьбу нового знакомого. Возможно, Фабрицио сейчас сотворит что-то действительно настолько мерзкое и богопротивное, что лучше не видеть этого доброму христианину. На сей раз, к счастью, парню не составило труда отыскать нужную комнату, и он с лёгкостью отпёр её. А внутри была тьма. Впрочем, глаза парня, привыкнув, смогли различить очертания двух коек, тумб возле них, табуреток под кроватями, и, кажется, ночных горшков. А ещё тут был большой сундук, что Стефано узнал на горьком опыте, задев его мизинцем. В комнате было тепло. Теплее, чем на улице. Но юнец за день так измотался, что просто не стал раздеваться, а завалился в койку, укрылся и попытался уснуть. Постель, на удивление, не только была свободна от вшей, но даже приятно пахла. А опилки, которыми была набита кровать, создавали ощущение тепла и комфорта.