– Как здесь хорошо дышится!
От неловкого случайного взмаха руки включилась музыка в телефоне.
Мамина усталость как-то разом уничтожилась, и даже очки помолодели. Она прошлась по длинному коридору шагом польки, оглушительно скрипели половицы. Вырвался наружу аромат плесени, раньше не замеченный.
Открывая входную дверь, в дом впустили ночное нежное тепло.
– Бэц, бэц, бэц, – удалялся в летнем дачном вечере музыкальный звук пролетевшей машины.
Устраивались ночевать, стелили ароматные мятные простыни на облезлый диванчик и односпальную кровать.
За окном с включённым светом бились о стекло серые бабочки мотыльки, их писатель сравнивал с моделями. Вообще люди в его понятии – это насекомые с тонкими талиями, крепко подпоясанные.
Вот женщины, например, – это божьи коровки. Самостоятельные образованные мужчины – жуки, другие – клопы. Клопы враги жуков. Были также ещё жужелицы – разговорчивые девушки в основном студентки, которых в избытке хватает в институте на филологическом.
Практическое занятие по литературе обязывало преподавателя Виктора Олеговича предаваться мечтам – снам о прошлом.
– Вы жили в девяностые?
Студенты вяло листают конспект в поиске знаний, преподаватель услаждается карамельным прошлым.
– Ничего-то вы тогда не знаете.
«Был такой карамельный петушок из жжёного сахара».
То время и та жизнь, где он такой будущий великий писатель рос. А вырос он в небольшом городе, считавшемся селом.
«Дома для меня заготовлен карамельный петушок. Я иду по школе. Что обо мне думают?»
В его школе, особенно в классе он считался самым странным и самым умным, оттого и уважали.
«А точно уважали? Какой я был?»
Такой как сейчас брюнет, носил очки в красивой оправе, очки шли к лицу.
«Очки надоели, я хожу в линзах».
Он изумительно и солидно одет.
«Я люблю одежду, люблю свою внешность, но это не главный интерес».
Чтобы не навредить внешности он старается не сильно утомляться, чтоб лицо не помялось и не подпортилось.
«Я не получил опыт работы в Медведе или Speed инфо, но получил опыт научных дел, изучал насекомых и много читал, от этого иногда мои опусы нудные. Но их я посвящаю женщинам».
Девочек, кроме будущей жены из того же города и той же школы, он почти не замечал.
Девушки в институте, где шло занятие, слились в одну общую прекрасную девичью массу.