Всё происходило словно во сне: в панталоны и сюртук впрыгнул одновременно; мысль – бежать через окно, улетучилась, при виде полицейского экипажа. Бросился по лестнице навстречу жандармам, надеясь, наглость подарит драгоценные секунды. Пригодился опыт неожиданных столкновений. После знакомства конвой из дома не вышел, а экипаж, запряженный двойкой рысаков, казалось, ждал только меня. Чудом избежав патрулей, вырвался из города и погнал в Гавр, откуда старый пиратский люгер перенёс в страну, где революция – далёкое прошлое. Лошадей удалось продать за бесценок перед отплытием. Вырученных денег едва хватило добраться до Шотландии. Так я ворвался в дом Глена Уркхарта, а «ПРОШЛОЕ» ворвалось в меня.
Поместье отыскалось благодаря наброску, начерченному в письме самим Гленом. Густые сумерки стёрли краски с холмов, убив последнюю надежду провести ночь за беседой со старым другом, в компании хорошего вина и уютного кресла перед жарким камином. Поставив на карту всё, чем был богат, заплатил проводнику сверх договора, но, стоило сквозь пасмурное небо пробиться луне, помощь не понадобилась. Над раскинувшейся в низовье холмов долиной поднялся занавес.
– Жаленые медузы. Ну и жуть. Добро пожаловать в «Приют призраков». Как он додумался, такое купить? Бррр, – поёжился, взглянул на часы – стрелки показывали четверть третьего. Место, где хотелось забыть пережитый ужас, сбегая от якобинцев, спрашивало: а может, революция – не так уж плохо? Но в окошко выглянул призрак соседа напротив и отпугнул сумасшествие.
Путь к дому казался неестественно долгим: шёл и шёл, а расстояние не уменьшалось. Оставалось шагов триста – пустился ливень. Всегда отлично плавал, а тут боялся утонуть. Хуже открытого моря: цели не видно, ориентироваться не на что, промок до костей. Чуть не проклял эту авантюру. Внезапно развиднелось, луна приоткрыла окрестности, с холмов грохотали реки, мимо проносились лавины. В двадцати шагах осветился широкий ров, опоясывающий дом. Как по волшебству протянулся мост: узкий, наполовину сгнивший, с зияющими дырами в пролете и полуразрушенными арками бывшего тоннеля.
– Какой же ты огромный, – впечатление с холма развеялось: из-за размеров показалось – дом совсем рядом.
Мокрый и продрогший постучал в дверь. От холода выбивали чечетку зубы. Никто не открывал. Чечётка развлекала мошек около часа. Поднимался ветер, поглаживая мокрый сюртук, обещал к утру горячку. До рассвета надо было чем-то заняться, а утро, хоть и хмурое, всегда мудрее. Мысли не лезли в больную голову: не придумал ничего лучше, как познакомиться с домом ближе.