– Как любил шутить боцман: покажите, куда вставлять. Н-да.
Пока мышление билось над загадкой, с холмов накатился туман. Долину затянуло пеленой до половины рва. Туман, проваливаясь, обратно не поднимался. На мосту охватила тревога. Пара гнилых досок, сорвавшись, улетела без обратной связи. Ров – совсем не ров, под ногами разверзлась бездна, за молочными клубами пряталась бесконечность. Местами дырявое полотно большой опасности не представляло. Дойдя до края видимости, замер.
В растерянности проходило время. Под гнилыми досками клубились вопросы, мокрый сюртук вытягивал тепло. Поглядывая то в пропасть, то на часы, внезапно сообразил: стрелка на секундном циферблате лихорадочно прыгает у барьера между пятнадцатой и шестнадцатой секундой. Как на холме, часы показывали четверть третьего. Поломка столь нужной и, главное, дорогой вещи, на фоне грядущих трудностей, казалась пустяком. В конце концов, существуют другие способы узнать время. Беспокоило то, что я не понимал – где нахожусь и что вокруг происходит.
Дальше идти было опасно, предпочел вернуться и только шагнул…
– Бурррх! – огромный ворон, преградив путь, глядел исподлобья, словно оценивая.
От испуга я поскользнулся, переломив под собой опору. Обломки, нырнувшие в туман, пробудили дремлющие таланты. В ход шли даже зубы, вцепившись в какие-то верёвки, которых ещё секунду назад рядом не было. Ногти бороздили размякшие доски, ноги барахтались, путаясь между собой. В конце концов, выкрутившись по-кошачьи, катастрофы удалось избежать. Под мостом проходил трос, на котором я в панике повис. В пропасть старался не смотреть. Запрокинув голову, сквозь дыру глядел в небо, переводил дух, чтобы с новыми силами взобраться на мост. Чёрная копна перьев приблизилась к краю, заглянула узнать – как там я.
– Прочь! Обеда не будет, – захрипело пересохшее горло.
– Вам повезло, я уже пообедал, – птица встряхнула упитанный животик, как завсегдатай трактиров. – Надеюсь, к ужину избавитесь от верёвок, а то дёргаетесь, как висельник на ветру.
Помню, на лысеющей голове зашевелились волосы. Сдавив ужас челюстями, забросил ноги на трос, попробовал выкарабкаться. Ворон следил за каждым движением с видом игрока, знающегося на ставках. Вдруг, трос, до этой секунды жестко натянутый, дал слабину. По вискам застучал инсульт, пальцы бульдожьей хваткой сжали верёвку. Вновь повис, только в ещё худшем положении. Птица встрепенулась, вперевалку прошлась по тросу, уселась рядом.