– Ты ведь не отстанешь, правда? – девушка уперлась спиной в кристаллфлекс, который мгновенно прострелил ее ледяным холодом космической пустоты. Она скрестила руки на груди и с прищуром посмотрела на Вольта.
– Я твой Ординатор, – Вольт в точности скопировал ее позу и взгляд. – Я должен быть уверен, что мой синергент пройдет в последний Круг турнира.
Зеленые глаза Евы вновь озорно блеснули из-под рыжеватой челки. Девушка оттолкнулась от стекла и, пройдя мимо Вольта к приоткрытому люку, хлопнула его по плечу.
– Уж в этом ты можешь быть уверен, – бросила она уже из коридора, и тут Вольт понял, что стареет. Похоже, за эти два года Ординатор и вправду привязался к Еве. Иначе, почему он до сих пор терпит ее? Хотя, быть может, причина в том, что ее нага четыре сезона подряд остается чемпионом тагорской Ксеноарены? Или потому что она планирует отдавать этот титул?..
***
Механодендриты омнилинка привычно заструились по ее обнаженному телу, находя нервные пучки и безболезненно подключаясь к ним через биотические коннекторы. А вот укол эпидуральной анестезии в позвоночник она почувствовала.
Боги Войда, как же больно! И так каждый раз…
Жаль, что опиаты нельзя, иначе ее сознание во время синергии разорвет на лоскуты. Она видела одного такого синергента, который сорок три раза выходил на Ксеноарену под опиатами. А на сорок четвертый превратился в овощ. Глаза открыты, а дома – уже никого.
Но боль от укола в позвоночник была ничем в сравнении с ощущением абсолютной мощи, которое последовало за ней. Как всегда, Ева сходу вошла в транс, и ее освобожденное сознание плавно скользнуло из одной оболочки в другую.
Тело девушки в капсуле омнилинка безвольно повисло на поддерживающих ремнях. Стараясь не смотреть (ну или как можно меньше смотреть) на ее безупречные формы, Вольт проверил крепления и, убедившись, что все в порядке, повернулся к голоэкрану, который во всю стену транслировал происходящее на Ксеноарене.
Ева тем временем повела плечами наги, размяла мускулистую шею медленными круговыми движениями. Затем молниеносно выбросила все четыре руки в стороны, занимая боевую стойку. Хвост Зверя напружинился, а из-под кистей выдвинулись костяные клинки, что режут кросталь, точно промышленный лазер – каменную шкуру метеорита.
Прорезь пасти на вытянутой морде наги разомкнулась в жутком подобии улыбки. Зверь удовлетворенно рыкнул и направился к выходу на арену.