[3],
возглавляемый регентом императрицы и ее дядей, ландграфом Аароном
Фурко.
Из реформ, проведенных покойным
императором Патриком, остался только общеимперский налог,
собираемый с владетелей провинций, а все прочее: единая система
судов, единая имперская армия и флот, даже зачатки внеклассовой
системы образования, — было благополучно забыто. Владетели
провинций, ранее еще как-то сдерживаемые сильной императорской
властью, пошли в окончательный разнос. Пограничные конфликты стали
нормой жизни, в разных концах страны начали поднимать голову
религиозные культы: одни на основе учения о Едином Боге, другие
вообще с опорой на языческие пантеоны. Некоторые владетели зашли
настолько далеко, что повели самостоятельную внешнюю политику, воюя
за пределами Империи и заключая союзы с иноверцами от собственного
имени.
Как результат: провинция Скафил
столковалась с вождями Нортэланта, с которыми Империя воевала уже
не один десяток лет, и передала им секрет пороха, Табран развязал
наступательную войну с северо-восточными племенами кочевников
орьяк, Карфенак и Арендаль захватывали земли на юго-востоке, в
Димауте, Товизирон, Таболергот и Оутембрийская Лига вольных городов
провели церковную реформу, фактически вытеснявшую веру в Единого,
Фрейвелинг отправлял корабли на поиск новых земель за морем на юге,
а маленькое герцогство Келлиар, в страхе ожидая нападения
кого-нибудь из соседей, замкнулось и почти не участвовало в жизни
Империи. Заговоры и политические убийства стали так обыденны, что
на них уже толком и внимания не обращали. За несколько лет
Магистерий из органа управления государством превратился в
бутафорию, даже владетели перестали посещать его, предпочитая
посылать вместо себя представителей.
Вся эта дворянская вольница неизбежно
шла к большой войне внутри Империи. И тогда Йан Фрейланг, владетель
провинции Фрейвелинг, предложил не доводить дело до междоусобицы, а
разойтись миром. Мол, раз Империи по факту уже все равно нет, а у
каждой провинции свои внешние и внутренние интересы, так чего
тешить себя иллюзией о мифическом единстве? Пусть каждый идет своим
путем, правит своей провинцией так, как Единый подскажет.
Предложение упало на благодатную почву: видимо, об этом уже
давненько задумывались все. Главный интриган Империи — провинция
Карфенак, в лице своего представителя на Магистерии Еронима
Гейлькранце, и вовсе высказал полное одобрение Хартии о разделении,
упомянув даже, что у него, Карфенака, свой исторический путь и
миссия — нести свет истинной веры в Единого безбожникам и язычникам
на Востоке. О том, что за последние десять лет Карфенак наизнанку
вывернул все догматы истинной веры, Гейлькранце мудро умолчал.