«А может, мы так привыкли к маскам,
что снимать их уже больно? Маски стали нами или мы ими?» — Мерино
ссутулился и наклонил голову, провожая глазами удаляющиеся фигуры
Белька и Дэниза.
Пыльная улица была таким местом в
Сольфик Хуне, куда людям приличным стоило заходить только с хорошей
охраной. Бельк в таковой не нуждался, но давно сюда не забредал и
ностальгии не испытывал. Это было гнилое место — так он его
охарактеризовал, еще состоя на службе в Тайной страже, — гнилым и
осталось до сих пор. Не трущобы, конечно, как в северной части
города, в которых ютились преимущественно крестьяне, приехавшие в
надежде начать жизнь более легкую, чем пахота земли и уход за
скотом, но все же.
Почему этот не самый благополучный
район облюбовало бандитское братство, Бельк не понимал. С его точки
зрения преступникам больше подошли бы портовые районы или те же
трущобы. Но во Фрейвелинге вообще все было не так, как везде.
Мерино рассказывал историю возникновения Пыльной улицы,
приводил какие-то доводы, но северянин счел их
надуманными.
Когда, дескать, Сольфик Хун был еще
не таким крупным городом, и его окружала всего одна крепостная
стена, а не три, как сейчас, Пыльный тракт оставался одной из двух
торговых дорог, связывающих поселение с большим миром. И вился он
не между кособокими домишками, как сейчас, а посреди леса, прячась
в котором было очень удобно нападать на купеческие обозы.
Владельцам города, герцогам Фрейвелинга, такой порядок не совсем
нравился, да только и содержать за счет казны стражу возле каждой
купеческой повозки они считали слишком накладным. Сколько так
длилось, Мерино не сказал, упомянул лишь о Родерикэ Фрейвелинге,
очередном герцоге этих земель, который решил проблему радикально.
Просто приказал вырубить лес на всем протяжении дороги. Разбойникам
стало негде прятаться, купеческая охрана легко отбивала
становящиеся все более редкими нападения, торговля процветала.
Вдоль дороги стали селиться люди, открывать кабаки и таверны, а
спустя пару веков довольно большой кусок Пыльного тракта попал во
второе кольцо крепостных стен и стал называться уже Пыльной
улицей.
«А как получилось, что разбойники
стали селиться именно тут?» — спросил Бельк у Мерино.
«Видимо, кто-то из них хорошо знал
историю! — усмехнулся тогда Мерино. — И решил, что традиции хороши
не только для благородных, но и для лихих людей».