Под навесом появилась новая компания. Человек
десять, и тоже одни мужики. Возглавлял ее рослый, немного
огрузневший мужчина со шрамом на лбу, коротко стриженными волосами
и лопатообразной бородой. На поясе у него красовался не нож, как у
большинства здешних, а настоящий меч с самоцветом на оголовье.
Золотая цепь на шее в полкило весом, золотые браслеты. Местная
крутизна, одним словом. Остальные перед ним явно лебезили. В одном
из этих, лебезящих, Серега опознал знакомого – Голомяту. Голомята
тоже узнал Духарева, помахал рукой.
Новая компания заняла целый стол, а через
некоторое время от нее отделился парнишка, подошел к
Духареву:
– Слышь, чужак, тебя Горазд
зовет.
Серега вопросительно поглядел на Мыша, а тот
в свою очередь – на Чифаню. Чифаня же пожал тощими плечами; мол,
иди или не иди – дело твое.
Духарев решил подойти. Хоть позвали его,
мягко говоря, неуважительно, но Голомята обошелся с Духаревым
по-человечески. Нехорошо после этого его хозяину
отказывать.
Сергей остановился в паре шагов от стола,
который был явно побогаче, чем тот, за которым он сидел. И блюдами,
и напитками.
Горазд – густая борода, челка с проседью,
плечи минимум на пятьдесят четвертый размер – повернулся к
Духареву, но не поднялся, остался сидеть, упершись ладонями в
широко расставленные колени. Шаровары у Горазда, похоже, были из
натурального шелка, красные, того же цвета, что и камень в оголовье
положенного на лавку меча. Золотая цепь грузно свисала с купцовой
шеи. Мощная цепка – машину буксировать можно.
– Сам откуда? – спросил
купец.
Голос – бас. Сочный, глубокий.
– Издалека, – уклончиво ответил
Духарев.
Лицо у Горазда – жесткое, глаза темно-серые,
цвета апрельской Невы. Серега мог их хорошо разглядеть, потому что
посреди стола горела толстая белая свеча.
Купец молчал, и тусовка его тоже. Духарев
чувствовал: для Горазда он – вещь. Сейчас вещь оценят и либо купят,
либо отпихнут пинком, как перестоялый гриб. И все же была в купце
некая привлекательность. Харизма. Серега осознал, что ходить под
началом такого сильного человека ему было бы лестно.
– Что, побил тебя Скольдов
оплечник? – произнес купец.
Духарев счел за лучшее промолчать.
– То-то, – удовлетворился его молчанием
купец. – Служить ко мне пойдешь?
– А что делать? – спросил
Духарев.
– Да все! – весело отвечал Горазд.
– Что скажу – делать. Ты тута чужой, чего нам с тобой рядиться? Иди
по-хорошему, зря обижать не стану. Не такой я хозяин! Хоть у кого
спроси!