– Вкусно! – похвалил
Серега.
– На здоровье, – Слада держалась с
Сергеем очень вежливо, но какой-то кусочек теплоты, который возник
между ними вначале, пропал.
Духареву от этого было грустно. Девушка ему
очень нравилась, может, даже больше, чем просто нравилась. Но он
совершенно не знал, как к ней подойти, как сказать, чтобы поняла:
она Сереге очень даже небезразлична. Раньше у Духарева никогда
таких проблем не было. Ну, по крайней мере, с тех пор, как сошли со
щек подростковые прыщи. Когда какой-нибудь там Горазд называл
Серегу чужаком, тот воспринимал это спокойно, потому что при этом
чужаком себя вовсе не чувствовал. А вот со Сладой… Это было – как
пропасть. Хуже, чем другой язык. Это как если ты киваешь головой в
знак согласия, а для другого кивок означает «нет». Серега помнил
еще с занятий по психологии, что у каждого народа своя «дистанция
близости». Одни чувствуют себя неуютно, если собеседник оказывается
на расстоянии полутора метров, а другие – ближе вытянутой
руки.
Едва Серега приближался к Сладе ближе этих
самых полутора метров, как она тут же отходила назад. И что с этим
делать, Духарев понятия не имел.
– Слада, а ты свой-то язык
помнишь? – спросил он.
– Как это – свой? – влез
Мыш.
– Болгарский.
– Булгарский, – поправил Мыш.
– Пускай, – не стал спорить Духарев. –
Так вы можете говорить по-булгарски или уже забыли?
Мыш засмеялся, а Слада спокойно
ответила:
– Мы и говорим по-булгарски.
Мыш поглядел на Духарева и
захихикал.
Серега подобрал отвисшую челюсть.
– А я на каком языке говорю? –
спросил он, чувствуя себя полным идиотом.
– На нашем, ясное дело! – ответил
Мыш. – Ну, говор у тебя нездешний, ну так и у нас нездешний, дык
когда мурома какой-нито говорить начинает, так его и совсем не
поймешь. А ты… К нам нурманы Князевы той зимой прибегали, так у них
выговор похожий, но ты лучше говоришь. Видно, что смалу по-нашему
болтать выучился. А по-нурмански можешь?
– Нет, – покачал головой
Серега.
– А еще по какому-нибудь?
– It
was many and many a years ago,
In a
kingdom by the sea,
That
a maiden there lived whom you may
know
By
the name of Annabe Lee; —
Than
to love and be loved by
me… [1] —
прочитал Духарев.
Почему именно это стихотворение пришло ему на
ум, Серега не смог бы ответить. Пришло, и все тут.
– Это ты по-каковски? –
заинтересовался Мыш.